Основы социокультурного проектирования

референтом, задающим норму и планку личностного развития, способы

разрешения проблемной ситуации. Опыт регионального проектирования

показывает, что успешность реализации любого проекта определяется, как

минимум, двумя факторами: наличием идеи, значимой для определенной части

населения и ее персонифицированным выражением — лидером, являющимся ее

носителем.

В-четвертых, персонифицированность — это ценностная причастность

автора программы (и субъекта культурной политики) к анализируемым и

проектируемым процессам — восприятие себя как органичной части целого

культурного мира, идентификация с ним — с его радостями, болями,

проблемами.

На уровне регионального проектирования данный принцип может быть

реализован посредством разработки и реализации проектов и программ,

пропагандирующих деятелей культуры, живших в прошлом в данной местности,

популяризирующих ныне живущих людей, внесших вклад и определяющих

самобытность территории.

4. Принцип оптимальной ориентации на сохранение и изменение (т.е.

соразмерности традиционных и инновационных механизмов и процессов

культурной динамики).

Оптимальное соотношение между процессами воспроизводства культурного

наследия (т.е. актуализации, востребованности уже существующих в культуре

или существовавших ранее явлений, ценностей, норм, традиций и т.д.) и

процессами культурной инновации предполагает безусловное доминирование

первой тенденции. К феномену культурное категория развитие мало применима

или применима в очень узком диапазоне ситуаций. Культура как система

принятых норм есть нечто противостоящее развитию, поскольку консервирует и

удерживает стабильность онтологической картины мира, является производной

от нее и создает нормативные институты ее закрепления[33]. Признание

проектной возможности изменения культурной системы допускает, в свою

очередь, существование субъекта, способного “искусственно” осуществить

конструирование и воплощение новой модели культуры, что весьма

проблематично.

Следовательно, в рамках программ культурного развития преобладающей

должна стать ориентация на сохранение (ценностей, традиций, форм

жизнедеятельности и т.д.), т.е. на воспроизводство культуры как целостной и

органичной системы, включающей на равных прошлое, настоящее и будущее.

Как известно, изменение — это функция цивилизации, информационно-

технической культуры, но не культуры духовной, гуманитарной. Это означает,

что в контексте социокультурного проектирования наиболее продуктивное

мировоззрение — консервативное, традиционно ориентированное. Задача

проектировщика (особенно на уровне разработки федеральных и региональных

программ) — посредством проекта достичь органичности культурной среды

обитания человека — путем сохранения, спасения и воссоздания элементов

культуры как целостной системы (материальных, духовных, технологических и

др.).

Поэтому ключевым понятием при разработке программ поддержки и развития

культуры является не развитие или возрождение, а сохранение. Возрождение в

точном смысле данного понятия — это восстановление форм социальной жизни,

способных к полноценному творчеству и напряженной деятельности в

пространстве “здесь и теперь”. Сегодня это довольно сложно, а в полном

объеме невозможно — никому еще не удавалось “возродить” социальный институт

(и соответствующую ему систему ценностей), разрушенный в ходе исторических

метаморфоз. Восстановить можно лишь те структурные формы социальной жизни,

которые в какой-то мере соответствуют сегодняшней системе ценностей и

способны решать актуальнейшие социальные проблемы — в этом случае

восстанавливающиеся структуры могут оказаться вполне жизнеспособными.

Ориентация на сохранение снимает проблему выбора — что возрождать,

консервировать, сохранять. И это вполне естественно, ибо культура — это не

столько настоящее, сколько прошлое, в котором она обретает свою

подлинность. Следовательно, все исторические предания, голоса и тексты

культуры должны получить равный шанс зазвучать сегодня, стать явлением

живой культуры, в пространстве которой они сами будут бороться за наше

сознание и поддержку[34].

Актуальность практической реализации принципа соразмерности

традиционных и инновационных механизмов и процессов культурной динамики

обусловлена целям рядом обстоятельств:

Во-первых, процессы сохранения и изменения являются базовыми

механизмами развития любых культурных систем. Сохранение — это процесс

социализации, воспроизводства каждым новым поколением норм, ценностей,

правил поведения, т.е. всей институциональной культуры. Изменение —

зарождение новых норм и ценностей, меняющих мировоззрение и образ жизни,

вносящих в культуру и социум элементы неопределенности. Средством изменения

является, как правило, неинституциональная часть культуры (например,

большинство новых идей и ценностей официальной культуры 80-х годов было

рождено в сфере самодеятельного движения: приоритет интересов личности над

интересами государства, многоукладность экономики, введение частной

собственности, многопартийная система, деполитизация КГБ, армии и т.д.).

Во-вторых, актуальность практической реализации принципа соразмерности

традиционных и инновационных процессов культурной динамики (который

выражается, как уже было отмечено, в преобладании механизмов сохранения)

обусловлена тем обстоятельством, что ориентация на сохранение вытекает из

специфики российской культуры, в которой сохранение всегда преобладало над

изменением[35].

В-третьих, актуальность практической реализации характеризуемого

принципа определяется динамичностью сегодняшней социокультурной ситуации, а

также компенсаторными возможностями сохранения в условиях активных

модернизационных процессов.

Причины усиления ориентаций отечественной культуры на сохранение (в

форме повышенного интереса к прошлому, истории) вполне закономерны и

объясняются целым рядом обстоятельств: во-первых, ориентация на прошлое,

как было отмечено, доминирует в любой культуре, ибо она отвечает

фундаментальным потребностям человека в самосохранении, стабильности,

уверенности; во-вторых, она связана со спецификой российской культуры, ее

ориентацией на “вчера” или “завтра” и почти полным исключением из

актуальности временного модуса “сегодня”; в-третьих, она вызвана

компенсаторными возможностями механизма сохранения, его способностью

восполнить утрату культурной преемственности (особенно в те периоды, когда

общество в силу ряда причин выпадает из собственной истории и культуры),

противостоять экспансии ценностей западной массовой культуры. Сегодняшнее

сверхценное отношение к прошлому выражается в повышенном интересе к

отечественной истории и культуре, в массовых движениях историко-культурной

и патриотической направленности, которые стремятся преодолеть кризис

национально-культурной идентичности путем врастания в прошлое, обретения

там своих духовных корней.

Вместе с тем существуют определенные сложности реализации принципа

сохранения (и в рамках проектирования, и в сфере культурной политики в

целом). Парадокс заключается в том, что культура России всегда тяготела к

сохранению, а государственная политика очень часто была ориентирована на

изменение. Это особенно ярко проявилось в первые годы Советской власти,

когда насильственное изменение было центральной идеей культурной политики.

Даже в формулировках задач культурной революции преобладала разрушительная

лексика (например, строительство новой культуры мыслилось как это

уничтожение старой, т.е. культуры крестьянства, дворянства, духовенства.

Задача повышения уровня грамотности населения формулировалась также

негативно — как “ликбез”, т.е. “ликвидация” неграмотности).

Сегодня мы понимаем, что искусственное и во многом насильственное

стимулирование процессов изменения в ущерб естественно-историческим темпам

и объективным закономерностям саморазвития культуры в реальности оказалось

ее разрушением. На первый взгляд, достижения в сфере культуры за годы

советской власти выглядели весьма внушительно: преодоление неграмотности,

развитие национальных культур, научных школ, сети культурно-досуговых

учреждений и т.д. Однако нынешний кризис заставляет иначе посмотреть на

результаты культурного строительства предыдущих десятилетий — именно в них

была заложена “мина”, обусловившая сегодняшнее духовно-нравственное

разложение общества и утрату значительной частью населения гуманистических

ориентиров. Существенная роль здесь принадлежит идее изменения,

реализованной методами насильственного отрицания вековых устоев жизни

культурного организма. Уничтожению подлежали не только ценности культуры,

но и их носители: интеллигенция (борьба с которой не прекращалась

практически никогда, лишь модифицируясь в своих формах)[36], крестьянство,

огосударствление и люмпенизация которого сопровождались вытеснением

специфической крестьянской культуры быта, труда и т.д. Кампания

“раскрестьянивания” стала одним из способов “раскультуривания” основной

части населения России. Основанная на любви к труду на земле крестьянская

культура в результате “социалистического преобразования деревни” и

“культурного строительства на селе” была заменена “культпросветом”,

“культурным обслуживанием”, “шефской помощью”, “культурой безделья” (или

досугом)[37]. Игнорирование сущностной природы культуры – ее ориентации на

сохранение – привело к утрате основ общечеловеческой морали, забвению

веками накапливаемых базовых, классических ценностей и норм. Это, в свою

очередь, обусловило духовную опустошенность и нравственную деградацию

общества, усиление агрессивности и социальной напряженности.

К сожалению, не только государство, но и значительная часть российской

интеллигенции всегда исповедовала идеологию изменения. Вероятно, в ее

основе лежит типично российская утопическая идея совершенствования земного

бытия путем насильственного преобразования мира, а политическая,

юридическая и идеологическая надстройки — это всего лишь аппарат,

призванный ее осуществить практически.

Массовое распространение в годы советской власти идеи построения

“царства земного” породила специфический тип личности — “человека

борющегося”, который и сегодня рассматривает себя в качестве основного

двигателя прогресса и преобразователя общественной жизни. Его основная

черта — постоянная устремленность в будущее, утопическая мечта “сказку

сделать былью” (коммунистической или капиталистической — не очень важно).

В предыдущие исторические эпохи социальную базу такой идеологии (и

психологии) составлял определенный психологический тип личности,

объединяющий маргиналов (лиц без определенного ремесла и социального

положения), а также людей с повышенной тревожностью, чувством собственной

неполноценности. Агрессия такого человека по отношению к настоящему — это

компенсация собственной социальной, профессиональной и личностной

несостоятельности. Подобное мировоззрение и соответствующий психологический

тип личности сопровождается, как отмечают психологи, гипертрофированным

символизмом — театральностью и показушным надрывом, граничащим с истерией.

Вот почему этому типу максимально соответствуют театрализованные формы всех

сторон и сфер общественной жизни (об этом свидетельствует, например,

массовое распространение театрализованных форм социокультурной жизни в

первые годы советской власти).

Подводя некоторые итоги размышлениям о целесообразности и трудностях

практического воплощения принципа оптимальной ориентации на сохранение и

изменение в процессе разработки и реализации социокультурных проектов и

программ, отметим следующее:

Безусловно, инновационная направленность культурных программ сегодня

необходима — одним из ведущих противоречий, характеризующих современную

социокультурную ситуацию, является разрыв между инновационным потенциалом

культуры и массовой способностью его освоения и использования в

повседневной социокультурной практике[38]. Об этом свидетельствует низкий

уровень культуры производства, культуры труда, длительный период адаптации

молодых специалистов на рабочем месте, растущее недовольство членов

общества содержанием образа жизни и качеством жизни, плохое состояние

жизненной среды (экологические разрушения, запущенные города, неудобные

квартиры, неблагоустроенные рабочие места и пр.). Следовательно, ранее

сложившиеся способы освоения форм культурной жизни, относящиеся к ее менее

динамичному состоянию, устарели, необходим их критический пересмотр и выход

на осмысление, формирование и распространение новых социально значимых

культурных образцов (деятельности, поведения, отношения к природе,

обществу, другим людям), соответствующих сегодняшней ситуации.

В настоящее время в различных сферах культуры (и особенно правовой,

экономической, политической, информационной, производственной) накоплен

значительный модернизационный потенциал, который является, как правило,

результатом некритичного заимствования опыта и результатов развития других

культурных систем и потому зачастую воплощается в жизнь в уродливых формах.

Этот потенциал может быть использован во благо развития культуры, личности,

общества (особенно в части инноваций, связанных с информационными и

производственными технологиями), но только в том случае, если будет

соответствовать специфике отечественной культуры, если его внедрению будет

предшествовать этап освоения собственного культурного наследия и обретения

национально-культурной идентичности.

Естественная соразмерность традиционных и инновационных механизмов и

процессов культурной развития обеспечивается созданием (в ходе реализации

проекта) условий, как создающих предпосылки для культурных инноваций, так и

поддерживающих культурную преемственность.

Оптимизация культурной жизни, и особенно на региональном уровне,

предполагает востребованность историко-культурных ценностей, включенность

их в контекст современных культурных процессов. Следовательно, в основу

культурного развития (по крайней мере, на данном этапе) должна быть

положена идея преемственности, сохранения, созидания. Приоритетными

задачами социокультурного проектирования в этой связи следует рассматривать

поддержку тех ценностей, норм, традиций, культурных практик, которые

“отфильтрованы” историческим опытом многих поколений, отвечают критериям

нравственности и гуманистичности, отражают специфику территории и могут

рассматриваться в качестве социокультурных стабилизаторов жизнедеятельности

общества и человека.

5. Принцип проблемно-целевой ориентации — ведущий технологический

принцип социокультурного проектирования. Его реализация предполагает прежде

всего целевую ориентацию программ на решение различного рода проблем,

носителями которых является личность, социальная группа, определенная

территория или регион, общество в целом; их направленность на

самоосуществление личностей и социальных групп, на самореализацию человека

в социокультурной сфере. На различных этапах проектирования данный принцип

воплощается в виде анализа основных болевых точек и проблем (территории в

целом, социальных групп и личностей); поиска нестандартных способов и путей

их решения; просчета необходимых ресурсов и изыскания источников

финансирования; вовлечения в процесс реализации проекта всех

заинтересованных субъектов социокультурной жизни.

Реализация принципа проблемно-целевой ориентации требует более

широкого представления о феномене и сфере культуры (ее границах, функциях),

существенно увеличивает радиус действия культурной политики и объектной

области проектирования, смещает акцент с досуговой проблематики на развитие

культуры в широком смысле слова (в этом, может быть, и состоит основное

отличие технологии проектирования от традиционного планирования культурно-

досуговых мероприятий).

К сожалению, сегодня продолжает доминировать узкоотраслевой подход к

культуре, взгляд на нее как на сумму учреждений и организаций, действующих

на данной территории. Это существенно ограничивает возможности внедрения

технологии социокультурного проектирования и использования ее потенциалов в

оптимизации культурной жизни. Реализация проблемно-целевого подхода к

проектированию (да и к культурной политики в целом) заставляет увидеть

культуру как многоуровневое и многоплановое явление, не совпадающее с

отраслевыми границами.

Проблемно-целевая ориентация — это еще и многообразие адресата

социально-культурной программы, которая потенциально может быть обращена:

— К местной администрации, поскольку культура занимает исключительное

место в развитии социально-культурной жизни, в сохранении и возрождении

народных традиций, промыслов, ремесел, придающих территории историко-

культурную уникальность, в эстетизации среды обитания. Кроме того,

обращение к органам городской или районной администрации необходимо еще и

потому, что программа всегда ориентирована на решение проблем, характерных

для территории в целом.

— К органам управления и субъектам культурной политики (областному,

городскому, районному комитетам по культуре) как к возможным источникам

поддержки и финансирования проектов, соответствующих приоритетам культурной

политики.

— К Министерству культуры Российской Федерации, для которого

территориальные программы развития культуры и целевые проекты являются

средством реализации федеральных программ сохранения и развития культуры и

искусства.

— К Государственному комитету РФ по национальным отношениям,

приоритетным направлением деятельности которого является сохранение и

развитие национальных культур малочисленных народов России.

— К руководителям предприятий различных форм собственности,

заинтересованных в стабилизации кадрового состава, улучшении морально-

психологического климата трудовых коллективов путем совершенствования

досуга и отдыха работников, в том числе и на базе клубных учреждений и в

рамках культурных программ.

— К рядовым специалистам различных сфер деятельности, для которых

программа выступает как система проектных предложений, реализация которых

зависит от скоординированности действий, участия всех организаций,

ведомств, различных групп населения, общественных объединений и т.д.

— К потенциальным спонсорам, меценатам, инвесторам, для которых сфера

культуры является перспективным объектом инвестиций и благотворительной

деятельности. Для данных социальных субъектов программа может представляет

интерес еще и потому, что в ней могут быть предусмотрены различные

мероприятия и акции (в т.ч. межрегионального и международного уровня),

финансирование которых может существенно улучшить имидж организации-

спонсора, стать дополнительным полем рекламы продукции и услуг, расширить

возможности установления взаимовыгодных контактов с другими регионами и

странами.

— К различным фондам социальной направленности, для которых сфера и

учреждения культуры могут стать площадкой реализации социально-культурных

проектов и программ, ориентированных на социально-ослабленные категории и

группы населения.

— К зарубежным партнерам, (в т.ч. и туристским фирмам), проявляющим

все возрастающий интерес к различным регионам России, ее природе,

географии, истории, традициям.

— К политическим партиям, общественным движениям и объединениям, для

которых политическая и финансовая поддержка социокультурных проектов и

программ может стать существенным фактором расширения их социальной базы, а

сами учреждения культуры, досуга и искусства при соответствующем ресурсном

обеспечении способны сыграть решающую роль в формировании общественного

мнения в период предвыборных кампаний.

— К средствам массовой информации, которые своим вниманием к проблемам

могут способствовать практической реализации программы, повысить статус

культуры в глазах властных структур, населения, потенциальных спонсоров и

меценатов, привлечь внимание различных социальных сил, заинтересованных в

поддержке и финансировании культуры.

— К общественности, творческой интеллигенции, лучше других знающей

проблемы и перспективы сферы культуры и заинтересованной в осуществлении

своих социально-культурных инициатив.

— К населению (города, района), заинтересованному в улучшении

социально-культурных условий жизни, развитии творческих способностей и

дарований, сохранении и обогащении традиций, обрядов, обычаев, фольклора,

народных художественных ремесел, совершенствовании сферы культуры в целом.

В силу этих обстоятельств социально-культурная программа — это в

определенном смысле избыточная совокупность социальных проектов и идей,

стимулирующих рост числа разработчиков, пользователей и участников.

Стимулирующая роль проектирования не ограничивается фактом разработки

программы — это начало процесса, активизирующего механизмы саморазвития

культурной жизни.

Организационно-управленческая суть проблемно-целевого принципа

проектирования заключается в необходимости поиска соответствующих

социальных сил, заинтересованных в разрешении тех или иных проблем. И в

структуре культурной политики каждая группа проблем должна иметь в своего

адресата, вербализирующего, оценивающего и отражающего их в форме позиций и

целеориентированных решений (в том числе и в рамках социокультурного

проекта). Самая опасная ситуация — это когда проблема возникает в вакууме

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30