Теория ядра. Возникновение цивилизации на Урале. Аркаим.

исторической перспективе свидетельствуют, что ядерная специфика или иной

культуры цивилизации может быть реконструирована специалистами лишь путем

сложных аналитических операций, в ходе которых выделяется основной духовный

комплекс, придающий данному цивилизационному сообществу прочность и

индивидуальную неповторимость.

Следует признать, что ядро цивилизации не остается совершенно

неизменным; оно не монолитно, хотя и состоит из сверхпрочных в плане

исторического воспроизводства элементов. Вызвано это в немалой степени

духовной гетерогенностью любого культурного ядра, т.е. наличием в нем

достаточно противоречивых, слабо согласующихся между собой частей и

элементов. Его составные элементы (мировоззренческие принципы, образцы

мышления, стереотипные оценки, жизненные смыслы) интегрировались в ядро в

разные периоды времени, не заключая, однако, в себе явных следов конкретных

исторических эпох. Особым случаем в истории цивилизационного синтеза

выступает культура с двумя ядерными образованиями или же с неустоявшимся,

антиномичным ядром, через которое проходит раскол. Подобные ситуация

нередко характерна для имперского сообщества. К числу противоречивых,

антиномичных или дихотомных цивилизаций обычно вносят российскую и

латиноамериканскую. Духовные и смысловые элементы периферии выходят за

пределы за культуры цивилизации. В качестве периферийных могут выступать

три класса духовно-оценочных элементов и качеств. Либо это быстро

переходящие элементы, относящиеся к оперативному уровню социальной

практики, исчезающие из культурного оборота за сравнительно короткие

исторические периоды времени (например, за период активной жизни одного –

двух поколений). Это могут быть и духовные элементы и качества, которые не

приобрели в цивилизации универсального значения, но продолжают

функционировать (порой оставаясь глубоко укорененными и действующими

длительные промежутки времени) в рамках региональных, этнонациональных,

социально-сословных систем. Это могут быть также поисковые, инновационные

элементы и качество активности, которые способны со временем перейти в ранг

ядерных, хотя в конечном итоге не обязательно таковыми станут.

Центральная система ценностей не заключает в себе всего объёма

ценностей и мнений, уважаемых и обсуждаемых в обществе.

Существуют подсистемы ценностей, которые присущи разным гоняющимся

частям общества и которые распространены лишь в определенных пределах. Есть

такие варианты подсистем, которые включают в себя защиту одних компонентов

большой центральной системы ценностей и вместе с тем полное отторжение

других ее компонентов. Таким образом, всегда существует значительный объем

неинтегрированных мнений и ценностей, которые принадлежат к ценностным

ориентациям субъектов, в качестве которых выступают либо самодостаточные

индивидуумы, либо группы, либо области социальной практики.

В духовном пространстве культуры цивилизации диада ядро-периферия

реализует следующие важнейшие функции:

1. Обеспечивает устойчивость некоторого самобытного начала.

2. Создает единство и структурированность жизнедеятельности разных

региональных, социальных и этнонациональных сообществ, а также разных

поколений носителей культуры цивилизации.

3. Обеспечивает преемственность и историческую воспроизводимость

огромному по численности, культурно-социальному разнообразию и

территориально-пространственным масштабам сообщества людей.

Социально – организационный аспект отношений между

центром и периферией

Социально-политическая природа периферии в макросоциальных системах

двойственна и подвижна. С одной стороны, периферия подчиняется центру, с

другой — она может оказаться в состоянии воздействовать на него, заменить

его или же отделиться.

Периферия состоит из таких слоев, или секторов, общества, которые

воспринимают распоряжения и убеждения, и убеждения вырабатываемые и

назначаемые к распространению помимо них (т.е. центром). Периферия

слагается из множества сегментов и охватывает обширную сферу вокруг центра.

Одни секторы общества более периферийны, другие — менее. Чем более

периферийное положение они занимают, тем менее они влиятельны, менее

созидательны, менее проникнуты культурой, исходящей из центра, и менее не

посредственно охватываются властью центральной институциональной системы.

...Таким образом, большинство населения периферии смотрит на центр как на

источник руководящих указаний, инструкций и распоряжений, касающихся

поведения, стиля жизни и убеждений.

Но все это справедливо применительно лишь к одной стороне жизни

имперской периферии. Вместе с тем во многих случаях на периферии империи

продолжают сохраняться или зарождаются вновь самостоятельные центры. В этом

случае социальные силы периферии имперского пространства олицетворяют себя

не с имперским смысловым горизонтом, а с горизонтом своего специфического

существования и своего территориального размещения; периферийные элиты в

этом случае пытаются вести себя независимо от проблем центральной элиты и

самостоятельно определяют свои проблемы, проявляя свою особость. Подобный

дистантный тип отношений между центром и периферией описан следующим

образом: этот отношений... характеризуется наличием большой дистанции между

центром и периферией. ...В обществах этого второго типа периферия

преимущественно... лежит за пределами радиуса действия центра. Самые

отдаленные от центра окраины периферии остаются вне его досягаемости... Эти

отдаленные зоны периферии, в которых, возможно, сосредоточено большинство

населения общества, имеют свои собственные относительно независимые центры.

Можно выделить также промежуточную модель общества, характеризующуюся

большой дистанцией между центром и периферией, которая заполняется целой

лестницей уровней власти, каждый из которых в известной степени

самостоятелен, но признает главенствующую роль большого центра.

Примером таких многоуровневых, асимметричных имперских образований

могли бы служить средневековая империя Габсбургов в Австро-Венгрии и

Испании, а также Российская держава, имеющие в своей основе полиэтнические

и поликонфессиональные основания. Внутреннее политическое и административно-

территориальное построение таких империй было многоструктурным,

несимметричным, что делало исключительно сложным явлением также имперскую

периферию. Каждый сегмент подобной периферии мог сохранять свои

самостоятельные центрально-ядерные элементы и признаки. Например, в

Российской державе таковыми являлись царства Польское, Грузинское и др.,

великие княжества Финляндское и Литовское, великое герцогство Курляндское и

т.п. Подобные структурно многоуровневые государственные образования могут

сохраняться довольно длительные исторические периоды, но они весьма

болезненно реагируют на импульсы, сопряженные с динамической реакцией на

запросы времени, на необходимость модарнизационных преобразований в целом.

Наконец следует выделить общества и государственные структуры, в которых

центр и периферия не отстоят далеко друг от друга или совсем не выделены. К

таким можно отнести традиционно-архаические, родоплеменные общества

(пример, африканские). В каком-то важном отношении к такому обществу

примыкает древнегреческий полис: люди в основном лично знали друг друга.

Хотя в таких обществах правители и отделялись от управляемых, всех

связывало сильное чувство близости, взаимной привязанности.

При всей парадоксальности подобную близость правителей и управляемых,

элит и масс, а следовательно, слабую расчлененность ядра и периферии можно

обнаружить и в целом ряде современных «массовых обществ». Современные

общества гораздо более сложны и диференцированы, чем общества традиционные,

а тем более архаичные. Поэтому в современном «массовом обществе» близость

элит и рядовых граждан не проявляется в ситуациях личного контакта между

представителями центра и гражданами периферии. Ощущение приблизительного

равенства скорее проявляется через представительные институты, а в конечном

счете - через сознание близости, через убеждения в общности существования у

всех или большинства членов общества определенных важнейших качества,

которые, как предполагается, приблизительно равномерно распределены между

ними.

§ 3. Ш. Эйзенштадт СТРУКТУРА ОТНОШЕНИЙ ЦЕНТРА И ПЕРИФЕРИИ В ИМПЕРСКИХ

И ИМПЕРСКО-ФЕОДАДЬНЫХ РЕЖИМАХ

В имперских, а в значительной степени и в имперско-феодальных системах

существовала сильная выделенность центра по отношению к периферии,

представление о нем как об особой символической и организационной единице.

В таких обществах центр обычно стремился не только извлекать ресурсы из

периферии, но также проникать на нее, подвергать перестройке её духовно-

символические принципы, а организационно — мобилизовывать ее для своих

целей. Вместе с тем возникала и возможность для воздействия хотя бы какой-

то части периферии на центр.

Политические, а в некоторой степени и культурно-религиозные центры во

всех этих империях представали как относительно самостоятельные,

самозначимые средоточия харизматических элементов социополитического, а

зачастую также и культурно-космического порядка. Политические, религиозные

и культурные центры составляли средоточия и местонахождение «большой

традиции», а в самих этих центрах «большая традиция» получала наиболее

основательную разработку как в духовно-символическом, так и в

организационном плане — с тем, чтобы отделить ее от местных традиций.

Обособление, кристаллизация и подчеркивание специфики центров,

особенно политических центров, как независимых в структурном и

символическом планах особых сущностей получали наиболее зримое выражение в

таких внешних проявлениях, как храмы и дворцы (хотя сходные воплощения

значимости центров могут быть найдены и в патримониальных режимах).

Особенность и самостоятельность имперских центров проявлялись прежде всего

в уникальности их символических и институциональных образований. В

структурном плане самостоятельность и особенность центров проявлялись в их

отделении от социальных единиц, существовавших на периферии, в их

способности развивать и поддерживать собственную уникальную символику и

критерии формирования институтов и отбора кадров.

0днако особенность центров оформлялась таким образом, что широкие слои

и группы, относящиеся к периферии, могли иметь хотя бы символический доступ

к центру. Такой доступ большей частью был обусловлен ослаблением социальной

и культурной замкнутости и самодостаточности периферии и степенью развития

в ней активных ориентации на социальный и культурный порядок,

поддерживаемый центром. Центр проникал на периферию через развитие каналов

связи, а так же мерами, направленными на ослабление аскриптивных структур

на периферии. Центры имперских (и имперско-феодальных) обществ обеспечивали

основные правила социального взаимодействия. Они обеспечивали поддержание

символики коллективной идентичности, формулировали коллективные цели и

принципы распределительной справедливости, регулировали межгрупповые

конфликты и соотносили все эти функции с критериями доступа к власти.

Структура социальных иерархий и слоев в обществах имперского и

имперско-феодального типов соответствовала отношениям между центром и

периферией. Растущее расхождение между центром и периферией, с одной

стороны, а с другой — плюрализм самостоятельных центров содействовали

формированию нового правящего класса и специальных функциональных групп,

которые могли составить базис иерархического устроения общества. Особое

значение в имперских и имперско-феодальных системах приобретала тенденция к

совмещению границ социальных страт с политическими границами.

И наконец, в имперских обществах статусная или классовая идентичность

получала самостоятельное значение наряду с политической, а в некоторой

степени и культурной идентичностью. Это отражалось в относительно высоком

развитии классового самосознания в рамках всей территории данной страны и

обесценивании этнических, религиозных или региональных элементов.

Отношения между центром и периферией в

патримониальных режимах

В отличие от имперских и имперско-феодальных обществ патримониальным

режимам были присущи немногие духовно-символические или организационные

различия между центром и периферией. Различия отражали скорее экономические

или демографические особенности, например наличие в центре большей

плотности населения. Относительно низкий уровень дифференциации между

центром и периферией отражал и отсутствие фундаментальных структурных

перемен как в самом центре, так и на периферии.

Центр вмешивался в жизнь местных (сельских, городских или племенных)

общностей главным образом для выполнения законов, сохранения мира, сбора

налогов и поддержания культурных и религиозных связей. С очень немногими

исключениями эти задачи выполнялись обычно через существующие местные

единицы и подцентры (семейные, территориальные или ритуальные). В обществах

этого типа не предпринималось попыток создания структурных начал, которые

подрывали бы, как это происходило в имперских системах, сложившиеся

социальные и культурные порядки либо самого центра, либо периферии.

Сложившаяся в большинстве патримониальных режимов концепция центра

подчеркивала его роль как хранителя постоянного социального и космического

порядка, благосостояния и единства общества. Значительное место занимала

регуляция межгрупповых отношений в соответствии со сложившимися критериями

(справедливости, поддержания равновесия с внешней и внутренней средой,

духовно-символического обеспечения порядка, центральные элиты стремились

прежде всего обеспечить монопольную символизацию прямого соотношения между

космическим и социальным порядками, особенно в плане соответствия этих

порядков политической организации общества. Во-вторых, они стремились

напрямую контролировать внешние отношения государства. В-третьих, эти элиты

формировали различные механизмы улаживания конфликтов и умиротворения. В-

четвертых, они создавали механизмы накопления, обеспечения и распределения

экономических ресурсов. Если эти режимы вели активную экономическую

политику, она принимала экстенсивный характер как распространение контроля

над большими территориями. В остальном эта деятельность была связана с

перераспределением ресурсов.

Отношения, существовавшие между центром и периферией в патримониальных

обществах, в сильной степени влияли на представления о соотношении между

политическими границами, с одной стороны, и культурными, социальными и

этническими — с другой. С частичным исключением некоторых буддийских

обществ идеологические измерения членства в обществе не получили развития,

не было и осознания необходимости конвергенции этих границ в единых

территориальных рамках вокруг одного центра. Поэтому существовала лишь

слабая привязанность к границам и территории, эти границы редко

воспринимались как рамки культурной идентичности.

Как центр, так и периферия в патримониальных обществах могли

идентифицировать себя с весьма различными началами, со многими культурными

и этническими символами, с несколькими «большими традициями», каждая из

которых имела свои территориальные рамки. Региональные, семейные и иного

рода группы имели разные основы территориальной идентичности, что приводило

зачастую к дроблению принадлежности между различными культурными и

религиозными центрами или же к переносу своей привязанности от одного

центра к другому. Слабое развитие независимых социальных слоев дополнялось

господствующим положением бюрократии. Контроль со стороны центра над

макросоциальными критериями и духовно-символической сферой дополнялся

сегрегацией местных структур, пользующихся относительной автономией. В

таком обществе не возникали страты, способные на осознание своих общих

интересов в масштабе всей страны. Узкостатусное сознание соответствовало

сильной тенденции к сепаратизму семейных, территориальных, этнических и

политических групп, сохранявших специфический образ жизни в определенных

компонентах.

§ 4. Б. С. Ерасов, Т.А. Аванесова ПРОБЛЕМЫ АНАЛИЗА ДИАДЫ ЦЕНТР -

ПЕРИФЕРИЯ ЦИВИЛИЗАЦИЙ

Проблема соотношения центра и периферии связана с анализом общих

принципов распространения и функционирования социокультурных элементов и

характеристик в пространстве и в социуме, а также принципов их

взаимодействия с другими компонентами социальной регуляции, прежде всего с

политикой и экономикой. Анализ этой проблемы существенно отличается в

разных макросоциологических подходах к изучению общества. Территориальный

аспект включает в себя рассмотрение пространства и границ цивилизации,

степень и характер концентрации ядра и его влияние на остальное

пространство. Социально-организационный аспект относится к структуре

политической и общественной организации цивилизационного комплекса, форме

управления обществом, к его социальной структуре, рассматриваемой в

соответствии цивилизационными (а не формационными или политическими)

принципами. Конечно, оба эти аспекта тесно соотносятся с политическим и

геополитическим устроением общества, что требует введения собственно

политологического и геополитического анализа однако цивилизационный подход

подчиняет этот анализ своим системным социокультурным принципам, так как

существуют особые задачи в подчиненном цивилизационной теории выявлении

государственно-политических факторов регуляции крупномасштабных обществ,

прежде всего имперских и межгосударственных образований. Социологический и

политологический подходы сосредоточиваются на выявлении стратификационных,

институционально-организационных, а также государственно-политических

структур регуляции крупномасштабных обществ. В последние годы интенсивно

развивается миросистемный подход, рассматривающий структуру сетевого

взаимодействия крупных ареалов, в котором приоритет отдается хозяйственным

связям, дополняемым политико-военными принципами взаимодействия.

Проблематику центра—периферии можно трактовать в понятиях

преимущественно ценностно-смыслового аспекта, выделения ядра, «большой

традиции» и «малой традиции». В рамках такой интерпретации ци

цивилизационный подход осуществляется как собственно культурологический,

что позволяет глубоко исследовать структуру духовных связей, религиозных

комплексов, этнического разнообразия культур.

Расхождения перечисленных аналитических подходов вытекают не только из

различий в методологии, но и из характера самого предмета, так как каждая

из перечисленных систем имеет свои центры и свою периферию. Центры и

периферия, относящиеся к разным системам, могут не совпадать

территориально, и их судьба может быть различной. Но и в случае их

территориального совмещения существует несомненное различие в принципах и

структуре их функционирования. Основным критерием вычленения центра и

периферии в данном случае служит степень доминантности центральных и

ядерных культурных качеств в разных сферах функционирования культуры

цивилизации — либо на территории, либо в ценностно-смысловом пространстве,

либо в социальной практике. Поэтому теоретическая интерпретация указанной

диады может приобретать разную модальность или разные аналитические

аспекты. Исследование пространственного аспекта ядра—периферии наиболее

полно позволяет раскрыть структуры сетевого взаимодействия крупных

территориальных ареалов, хозяйственные связи, этнодемографические

характеристики распространения культуры цивилизации и др.

Таким образом, ядро и периферия цивилизации обретают разные способы

существования, неодинаковые принципы функционирования, что требует

разнообразных подходов к их изучению Содержательная, функциональная и

динамическая сущности ядра и периферии раскрывают себя по-разному в

зависимости от того, какой аспект их развития изучается, какие

познавательные цели ставит перед собой исследователь, а также какую

аналитическую оптику или какой ракурс изучения он выбирает.

Проблематика соотношения имперских и цивилизационных принципов в

последнее время интенсивно обсуждается в российской общественной мысли и

становится предметом научного об суждения.

Чрезмерная идеологизация этой проблематики в общественной мысли (как в

гиперкритическом, так и в апологетическом духе, в применении к самым разным

образованиям) зачастую препятствует выяснению сущности такого устроения,

что требует обращения к адекватному научному анализу, вполне сложившемуся в

научной литературе. В применении к цивилизационным задачам содержательные

концепции представлены в работах А. Тойнби, Ш. Эйзенштадта, С. Хантингтона,

а также в работах других исследователей.

Существенный вывод такого анализа заключается в том, что

организационные и властные механизмы выступают важным, но недостаточным

условием в формировании единого пространства империи. Важнейшая задача

властного центра — обеспечить свое господство над ценностно-смысловым ядром

культуры. В научном плане это означает необходимость рассмотрения важной

проблемы механизмов включения в ядерно-периферийную систему разных

социальных слоев, этнических групп имперского организма, всегда

соотнесенного с цивилизационным устроением.

Социально-организационный фактор в развитии ядра и периферии в

цивилизации нередко приобретает более размытые очертания, нежели в случае

имперского устроения. Во всяком случае, цивилицации демонстрируют широкую

вариативность в организации социальных единиц, образующих как их ядерные

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15