Теория ядра. Возникновение цивилизации на Урале. Аркаим.

влияние сосредоточено в руках синклита (высших чиновников), интригами

губящего героев — защитников родины, поэтов же нет вовсе.

В арабском халифате ученых уважали и памятники культуры не разрушали,

но шуубийя (творческое толкование Корана) уступило место догматическому

начетничеству. Аналогичным образом расправились с интеллектуальным

разнообразием династия Сун в Китае, где были запрещены все религии, а

разрешено только конфуцианство. Очевидно, упадок культуры — процесс

повсеместный.

Теперь можно перейти к обобщению.

В фазе этнической инерции способность к расширению ареала снижается и

наступает пора воздействия на ландшафты собственной страны. Растет

техносфера, т.е. количество нужных и ненужных зданий, изделий, памятников,

утвари увеличивается, разумеет за счет природных ресурсов. Часть таких

изменений — относительны безвредные искажения природы: арыки, поля

монокультур, огромные стада рогатого скота. Оставленные без внимания, они

возвращаются в естественные геобиоценозы. Но там, где природные материалы

заключены в оковы строгих форм, саморазвитие прекращается, заменяясь

медленным, но неуклонным разрушением, которое часто бывает необратимым.

Такие руины нужны только археологам. Они исследуют следы не растущих, а

гаснущих этносов, оставивших векам черепки посуды из обожженной глины,

фрагменты вавилонских табличек с клинописью, пирамиды и баальбекскую

платформу, руины средневековых замков и храмов древних майя в джунглях

Юкатана. Биосфера, способная прокормить людей, не в состоянии насытить их

стремление покрыть поверхность планеты хламом, выведенным из цикла

конверсии биоценозов. В этой фазе этнос, как Антей, теряет связь с почвой,

т.е. с жизнью, и наступает неизбежный упадок. Облик этого упадка обманчив.

На нем надета маска благополучия и процветания, которые современниками

представляются вечными, потому что они лелеют себя иллюзией о

неисчерпаемости природных богатств. Но это — утешительный самообман,

рассеивающийся после того, как наступает последний, и на этот раз роковой

перегиб.

Последняя фаза этногенеза деструктивна. Члены этноса, неспособные, по

закону необратимости эволюции, вернуться к контакту с биосферой, переходят

к хищничеству, но оно их не спасает. Идёт демографический спад, после

которого остаются периферийные субэтносы, минимально связанные с главной

линией этногенеза. Они либо прозябают, как реликты, либо создают новые

этносы с иными поведенческими доминантами.

«ФАЗА ОБСКУРАЦИИ»

«Сумерки» этноса. Отличительной чертой «цивилизации» является

сокращение активного элемента и полное довольство эмоционально пассивного и

трудолюбивого населения. Однако нельзя опускать третий вариант — наличие

людей и нетворческих, и не трудолюбивых, эмоционально и умственно

неполноценных, но обладающих повышенными требованиями к жизни. В

героические эпохи роста и самопроявлений эти особи имеют мало шансов

выжить. Они — плохие солдаты, никакие рабочие, а путь преступности в

строгие времена быстро приводил на эшафот. Но в мягкое время цивилизации,

при общем материальном изобилии для всех есть лишний кусок хлеба и женщина.

«Жизнелюбы» начинают размножаться без ограничений и, поскольку они являются

особями нового склада, создают свой императив: «будь таким, как мы», т.е.

не стремись ни к чему такому, чего нельзя было бы съесть или выпить. Всякий

рост становится явлением одиозным, трудолюбие подвергается осмеянию,

интеллектуальные радости вызывают ярость. В искусстве идет снижение стиля,

в науке оригинальные работы вытесняются компиляциями, в общественной жизни

узаконивается коррупция, в военном деле солдаты держат в покорности

офицеров и полководцев, угрожая им мятежами. Все продажно, никому нельзя

верить, ни на кого нельзя положиться, и для того, чтобы властвовать,

правитель должен применять тактику разбойничьего атамана: подозревать,

выслеживать и убивать своих соратников.

Здесь господствуют, как и в предшествующей стадии, группы, только

принцип отбора иной, негативный. Ценятся не способности, а их отсутствие,

не образование, а невежество, не стойкость в мнениях, а беспринципность.

Далеко не каждый обыватель способен удовлетворить этим требованиям, и

поэтому большинство народа оказывается, с точки зрения нового императива,

неполноценным и, следовательно, неравноправным. Но тут приходит возмездие:

жизнелюбы умеют только паразитировать на жирном теле объевшегося за время

«цивилизации» народа. Сами они не мгут ни создать, ни сохранить. Они

разъедают тело народа, как клетки раковой опухоли организм человека, но,

победив, т.е. умертви соперника, они гибнут сами.

§5 . К. Гилб СПОРНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ МИРОВЫХ СИСТЕМ И ЦИВИЛИЗАЦИЙ

Усиливающееся общее осознание глобальной взаимосвязанности и

приближение нового тысячелетия заставили ученых по-новому посмотреть на то,

что называется всеобщей историей, и на то, что принято теперь называть

мировыми системами (различного рода), сравнительным изучением цивилизации,

международными отношениями или историей глобализации. Важнейший вопрос

заключается в том, чтобы определить адекватную единицу изучения: если это

не нация-государство, то за такую единицу следует принять широкие сферы

взаимодействия, известные в прошлом как «мир», целостные цивилизации (как

бы мы их ни определяли), политические и экономические системы или же весь

земной шар. За каждым из этих подходов кроются скрытая или явственная

концепция, принятые аксиомы, критерии содержательности, методология и

соответствующие требования к фактам.

В эту дискуссию внесли свой вклад три недавно выпущенные книги:

1) «Цивилизации и мировые системы: изучение мироисторческих перемен»,

под ред. С. Сандерсона;

2) «Концептуализация глобальной истории», под ред. Б. Мазлиша и Р.

Буултьенса;

3) посмертное собрание работ М. Ходгсона, озаглавленное

«Переосмысление мировой истории».

Большая часть дискуссии посвящена определениям, включая определение

самой истории. С самого начала следует отметить, что в этих книгах

встречаются все ранее выдвигавшиеся подходы. Участники книги С. Сандерсона

и часть участников книги «Концептуализация глобальной истории» склоняются к

номотетическому подходу, т.е. ищут общие законы. До сих пор очевидными

источниками такого подхода оказываются взгляды древних греков, особенно

Платона, концепция естественных законов, вытекающая не только из

коперниковской революции, но также из представления, родственного греческой

концепции универсального логоса, о том, что формы являются первичными, а их

конкретные проявления имеют производный характер.

В прежние времена мировая история означала историю мира «как мы его

знаем». В книге «Концептуализация глобальной истории» У. Шэффер пишет: «В

мировой истории «мир» большей частью не имел глобального характера, а

всеобщность истории в древности основывалась на цивилизационной гордыне и

географическом невежестве». Греческое слово «ойкумена» означало обитаемые

территории, известные грекам. Сходные варианты легализма встречаются в

истории и в наше время. Даже У. МакНейл, глава американских специалистов по

мировой истории послевоенного периода, был обвинен в европоцентризме.

Другой подход заключается в том, чтобы относить «мировую историю»

только к периоду, когда мир стал связан экономическими институтами. Именно

это имел в виду К. Маркс, когда он утверждал, что до 1500 г. не

существовало единства мира в экономическом плане и поэтому выражение

«мировая история» применимо

только к периоду после 1500 г., особенно к тому периоду, когда эру

мировой истории открыла крупная промышленность. После того как мир был

интегрирован капитализмом, он предположительно может быть впоследствии

интегрирован коммунизмом. История экономически интегрированного мира, как

ее представляют ученые марксистского направления, весьма отличается от

глобальной истории, рассматриваемой в публикации Б. Мазлиша, который

подчеркивает, что мир всегда был единым в плане природной среды.

Всемирная история, особенно та, которая была написана европейцами в

XIX и начале XX в., совпадает с тем, что историки геополитики называют

универсальными государствами или универсальными империями. Такого рода

государства возникали тогда, когда периферийная территория, находящаяся в

рамках государственной системы, достигала господства над другими

государствами, создавая на относительно короткий период единую

крупномасштабную политическую единицу. В статье Д. Уилкинсона, помещенной в

сборнике «Цивилизации и мировые системы», проводится различие между

универсальными государствами, которые объединяли под властью единого центра

региональные территории и унифицировали местные особенности, и

универсальными империями, которые управляли территориями, отличающимися

значительной гетерогенностью. Он дает список из 23 универсальных империй,

существовавших до 1500 г.

Было бы интересно узнать, сколько из этих 23 империй породили

«универсальные истории» и как будет выглядеть сопоставление этих историй с

теми образцами универсальной истории, которые дала Европа. Обычно обвинение

против универсальных историй европейских ученых состоит в том, что в них в

скрытом или явном виде проводится империалистическая позиция, в

соответствии с которой вся история человечества охватывается единым

метафизическим, а часто и телеологическим принципом. Они имели некоторое

сходство с иудео-христианско-исламской мессианской традицией, а некоторые

элементы были заимствованы из греческой мысли.

Не удивительно, что вновь и вновь приходится отстаивать положение,

согласно которому универсальная история может существовать без налета

европоцентризма. Для этого необходимо использовать представления об

истории, заимствованные из разных цивилизаций. Однако достижение согласия в

этом плане будет затруднительным: европейцы — не единственный народ,

который считал себя центром мира.

Сторонники системного подхода не принимают во внимание культуру как

первичный компонент, упуская тем самым жизненно важный фактор. Следует все

же полагать, что общество как совокупность имеет свою культуру, связанную с

политикой и экономикой. Важным аспектом культуры является, конечно,

религия. Однако И. Валлерстайн, А.Г. Франк и Д. Уилкинсон не считают

религию отдельной системой. К тому же они не учитывают существенную роль

религии в формировании политической культуры от ее изначального периода.

Большие дискуссии происходили между цивилизационщиками относительно

соотношения между империями и цивилизациями. Они склонны подчас

рассматривать, опредмечивать цивилизацию как пространство, имеющее

определенные географические и исторические границы, так или иначе связанные

с государствами. В свое время К. Квигли писал, что, когда универсальная

империя, как политическая единица, в которой господство принадлежит ранее

периферийному государству, начинает господствовать над целой цивилизацией,

эта цивилизация и общество входят в золотой период мира и процветания, не

претерпевая особых изменений, — до того, как она подвергается разрушению в

результате натиска извне.

По мнению М. Мелко, цивилизации охватывают множество интегрированных

систем. Д. Уилкинсон придерживается прямо противоположного взгляда. Он

полагает, что цивилизации позднего периода представляли собой части крупных

сетей отношений, сложившихся в результате того, что они в течение долгого

периода были включены в единые макрогосударственные системы. По его словам,

цивилизации основаны на военно-политических взаимосвязях, что включает в

себя связи в форме конфликта (эту идею он заимствовал у Г. Зиммеля).

Цивилизации — это мировые системы, критериями для которых являются города и

закрытые сети отношений, а не письменность или культурное единство.

Примерно в 1500 г. до н. э., по его мнению, египетская и месопотамская

цивилизации соединились в относительно равной пропорции. На основе этого

соединения возникает Центральная цивилизация, постепенно поглощающая все

остальные цивилизации мира, и это поглощение носит асимметричный, неравный

характер. В течение этого времени между цивилизациями возникали

спорадические связи и коллизии, которые он называет конвергенцией.

Конвергенция могла быть результатом войны, торговли, имперского

владычества, миграций, культурного обмена или дипломатии. Вплоть до конца

XIX или начала XX в. существовал цивилизационный плюрализм. Ни одна из

цивилизаций не погибла, потому что гибель означала бы, что все ее города

подверглись уничтожению или депопуляции. А так как этого никогда не

происходило, лучше всего говорить о смене цивилизаций, а не о крушении и

возрождении. В настоящее время,

согласно Д. Уилкинсону, существует только одна цивилизация,

поглотившая остальные...

Последний вопрос заключается в следующем: может ли культурная

преемственность сохраняться в современных условиях, и если может, какие

формы и содержание будет принимать история по мере того, как Интернет

стирает здесь и там различия и уничтожает время. Люди по-прежнему ищут

смысла, надежды, стабильности и общения, но как найти все это в условиях

разрушительных перемен? Если языком Интернета является английский, можно ли

сказать, что проблема евроцентризма ушла в прошлое? Очевидно, многое еще

остается выяснить в наших подходах к мировой истории.

РАЗДЕЛ 2. ТЕОРИЯ ЯДРА

Глава 1 Центр и периферия цивилизации

§ 1. А. Тойнби О ТЕРРИТОРИАЛЬНОМ РАСПРОСТРАНЕНИИ КАК КРИТЕРИИ

РАЗВИТИЯ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Рост цивилизации по своей природе является восходящим движением.

Цивилизации развиваются благодаря порыву, который ведет их от вызова через

ответ к дальнейшему вызову; от дифференциации через интеграцию и снова к

дифференциации. Кумулятивный характер этого движения проявляется как во

внутренних, так и во внешних аспектах. В макрокосме рост проявляется как

прогрессивное и кумулятивное овладение внешним миром; в микрокосме — как

прогрессивная и кумулятивная внутренняя самодетерминация и самоорганизация.

Рассмотрим каждое из этих проявлений, полагая, что прогрессивное завоевание

внешнего м подразделяется на завоевание естественной среды и человеческого

окружения. Начнем с человеческого окружения.

Является ли экспансия достаточно надежным критерием роста цивилизаций,

имея в виду, что рост включает не только физическое, но и умственное

развитие? Мы убедимся, что ответ будет отрицательным.

Пожалуй, единственным социальным последствием территориальной

экспансии можно считать замедление роста, но никак не усиление его. Причем

в крайних случаях наблюдается и полная остановка роста.

Далее при сравнивании многовековой борьбы древнеегипетской, шумерской

и микенской цивилизаций за обладание «ничейными землями», лежавшими на

стыке этих цивилизаций, показывается, что по размаху территориальной

экспансии Древний Египет мог сравниться со своими соперниками. Однако по

всем остальным критериям древнеегипетская цивилизация не уступала им.

Широкое распространение эллинской цивилизации по сравню с индийской или

древнекитайской также не может служить критерием ее превосходства.

За надломом эллинской цивилизации в Пелопоннесской войне (катастрофа,

которую зафиксировал Фукидид) последовал новый взрыв территориальных

завоеваний, начатых Александром и превзошедших по своим масштабам раннюю

морскую экспансию. В течение: двух столетий после первых походов Александра

эллинизм распространялся в азиатском ареале, оказывая давление на

сирийскую, египетскую, вавилонскую, индийскую цивилизации. А затем еще два

века эллинизм расширял свою экспансию уже под эгидой римской власти,

захватывая европейские земли варваров. Но для эллинистической цивилизации

это были века распада.

Ветвь православно-христианского общества в России обладает сходными

историческими чертами. В этом случае также имел место перенос власти из

центра, который самобытная православная культура создала в бассейне Днепра

в Киеве, в новые области, завоёванные русскими лесными жителями из

варварских финских племен в бассейне верхней Волги. Перенос центра тяжести

из Киева во Владимир сопровождался социальным надломом... Социальный спад и

здесь оказался ценой территориальной экспансии. Однако на этом экспансия не

прекратилась, и русский город-государство Великий Новгород сумел

распространить влияние русской православной культуры от Балтийского моря до

Северного Ледовитого океана. Впоследствии, когда Московское княжество

сумело объединить разрозненные русские княжества под единой властью

универсального государства (условной датой создания российского

универсального государства можно считать 1478 г., когда был покорен Великий

Новгород), экспансия русского православного христианства продолжалась с

беспримерной интенсивностью и в невиданных масштабах. Московитам

потребовалось менее столетия, чтобы распространить свою власть и культуру

на Северную Азию. К 1552 г. восточная граница Русского мира пролегала в

бассейне Волги западнее Казани. К 1638 г. граница была продвинута до

Охотского моря. Но и в этом случае территориальная экспансия сопровождалась

не ростом, а упадком.

Устроение империи

Механизмы имперского устроения могут быть сгруппированы в три блока:

1) средства управления, включающие коммуникации, гарнизоны и колонии,

провинции и столицы;

2) средства общения, включающие официальный язык и письменность,

правовую систему, денежное обращение, меры измерения и календарь;

3) корпорации, охватывающие армию, гражданскую службу и гражданское

общество.

§ 2. Э. Шилз О СООТНОШЕНИИ ЦЕНТРА И ПЕРИФЕРИИ ЦЕННОСТНО-СМЫСЛОВОЙ

АСПЕКТ ЯДРА И ПЕРИФЕРИИ

Центр, или центральная зона, есть прежде всего феномен царства

ценностей и мнений. Это центр порядка символов, ценностей и мнений, который

правит обществом. Он окончателен и неизменен. Многие чувствуют эту

неизменность, хотя и не могут обосновать ее. Главное в том, что центральная

зона активно задействована в формировании в данном обществе понятия

священного, которое имеется даже в обществе, не располагающем официальной

религией, или являющемся этнически неоднородным, или выступающем за

культурный плюрализм, ли толерантно относящемся к любым идеологическим

системам.

При рассмотрении центральной системы представлений далее обращается

внимание прежде всего на широту распространения смыслового ядра культуры

среди подавляющего большинства членов того или иного общества. Выделяется

также ее оценочно-смысловое содержание, которое связывается с пониманием

«священного», абсолютного, глубоко закрепленного в данной культуре,

принимаемого на веру В этом плане в каждый конкретный отрезок исторического

периода к смысловому ядру можно отнести достаточно обширный объем традиций;

представлений о мире и о человеке, а также общезначимые для данной культуры

убеждения, которые пронизывают идеологические, религиозные, политические,

этические, эстетические и прочие концепции в указанный период времени.

Следует также подчеркнуть, что к ядерным элементам могут относиться

смыслы и ценности, распространенные в разных областях культурной практики

(например, в сфере хозяйственной практики, религии, искусства и т.п.),

принадлежащие как к интеллектуально-специализированным сферам культуры

(«большая или письменная» традиция), так и к обыденной сфере, к народной

жизни («малая или устная» традиция). Вместе с тем наиболее важными

факторами, определяющими формирование ценностно-смыслового ядра культуры

цивилизации, выступают религия, искусство, философия.

Процесс вычленения культурного ядра усложняется, если исследовать не

конкретное общество на определенной стадии своего развития, а цивилизацию,

которая, как правило, выступает более крупным системным явлением, в состав

которого входят разные культуры, региональные сообщества, а порой и страны

и которое к тому же рассматривается в исторической динамике, охватывающей

масштабные отрезки времени.

В этом случае было бы ошибочно приравнивать цивилизационное ядро к

сумме основных обычаев тех или иных народов, обобщениям их идеологий,

философских систем, естественно-научных представлений, религиозных

воззрений и т.п. Скорее оно поддерживается преемственностью долговременных,

масштабных форм мышления, ценностей, смыслов и символов, присущих данной

цивилизации.

В содержательном плане элементы и признаки культуры, приобретающие

центральный характер, относятся к базовым областям человеческой

жизнедеятельности, способным сохранять и воспроизводить смысловую

напряженность, стимулируя людей на культурную активность. К кругу таких

областей и жизненных проблем принято относить:

— выполнение обычаев, связанных с полом, возрастом, семейными

отношениями, любовью и сексом, а также с работой и праздниками;

— определенное понимание связи между прошлым и будущим, а также

понимание радости, счастья, с одной стороны, печали, несчастья — с другой;

— отношение к телу и душе, понимание человеческой жизни и смерти;

религиозность;

— определенную трактовку отношений между личностью и коллективом,

личностью и обществом, личностью и миром в целом; трактовку своего и

чужого; отношение к праву, власти; — принадлежность или лояльность к

основному или родственному мировоззрению (система мифов, картина мира,

религия, идеология, система ценностей).

Раскрытые выше свойства ядра в краткосрочной и долгосрочной

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15