Опознание в уголовном процессе

Таким образом, основным требованием, допускающим проведение

опознания лица по фотокарточке, вытекающим из уголовно-процессуального

закона является «НЕВОЗМОЖНОСТЬ» предъявления лица в живую. Этому

требованию придает весьма важное значение и Верховный Суд РФ, который

считает, что предъявление для опознания лица по фотокарточке в нарушение

ст. 165 УПК является одним из оснований отмены приговора.

Так в постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 13

декабря 1995 года сказано: «В нарушение требований закона следователь

проводил опознание Платонова свидетелем Перфиловым и потерпевшим Натаровым

по фотографиям, хотя не было каких-либо объективных препятствий к

предъявлению им для опознаний самого Платонова, так как в это время он

находился в прокуратуре и перед проведением следователем опознания

Платонова по фотографиям место нахождения его было известно».49 Таким

образом Президиум Верховного Суда РФ указал на необоснованность приговора в

отношении Платонова. Специфика допроса перед предъявлением фотокарточек

зависит от лица, которое подлежит опознанию.

Фотоснимок должен предъявляться среди фотокарточек, на которых

сняты лица людей, схожих с лицом, подлежащим опознанию, желательно, чтобы

они были в аналогичной одежде, что и лицо на фотокарточке, подлежащее

опознанию. Необходимо отметить и то, что лицо, подлежащее опознанию, на

фотокарточке должно быть изображено таким же планом, что и другие лица на

фотокарточках, то есть не выделяться резко чем-либо от других. Все

фотоснимки, предъявляемые опознающему, должны быть одинакового размера,

пронумерованы, фотобумага должна иметь одинаковую степень износа, чтобы не

бросалась в глаза, что одна фотокарточка старая, а другая только что

изготовлена. При направлении фотоснимков в другие органы расследования с

просьбой предъявить их для опознания в порядке выполнения отдельного

поручения (на основании ст. 127 УПК), необходимо отметить, что направлять

их надо с другими фотографиями, среди которых они будут предъявлены,

наклеить на лист бумаги, пронумеровать и скрепить печатью следственного

органа, от которого исходит просьба.

Несмотря на очевидную необходимость выполнения этих требований,

иногда встречаются факты, когда они не выполняются. Примером этого может

служить случай с опознанием Свиридова в описанном ниже примере.

До задержания Свиридова, подозреваемого в разбойном нападении, он

был опознан потерпевшим Анциферовым по фотографии под № 2, как лицо,

совершившее на него нападение. Потерпевший указал, по каким признакам его

опознал. Однако, Президиум Воронежского областного суда своим

постановлением отменил приговор в отношении Свиридова и указал: «как видно

из протокола, наклеенные фотографии опознаваемых лиц не были скреплены

печатью. Хотя все фотографии одинакового формата, Свиридов изображен более

крупным планом, чем двое других мужчин».50

Протокол предъявления для опознания лица по фотокарточке должен

содержать указание о том, по какому фотоснимку (его номер) и на основе

каких примет был опознан объект. Все предъявленные снимки должны быть

вклеены в протокол или наклеены на отдельный лист в виде фототаблиц.

На фототаблице фотоснимки должны быть скреплены печатью органа

расследования, иметь номер и подписи опознающего, понятых и следователя.

Глава 4. ВОПРОСЫ УЗНАВАНИЯ В ХОДЕ

ПРОВЕДЕНИЯ СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

И РОЗЫСКНЫХ МЕРОПРИЯТИЙ

4.1. Регулируемые уголовно-процессуальным законом

опознавательные процессы

Некоторые следственные действия могут быть как самостоятельными, так

и составной частью другого следственного действия. Необходимо рассмотреть

в этом плане опознавательные процессы с точки зрения их правового

регулирования, когда они являются составной частью другого основного

процессуального действия.

Прежде всего следует оговорить, что опознание может быть признано

составной частью другого действия, если оно осуществлялось путем

предъявления объекта лицу, с которым это последнее действие проводилось,

или специально приглашенному для этой цели лицу.

Предъявление для опознания объекта лицу, с которым осуществляется

основное процессуальное действие, проводится с объектами уникальными или

имеющимися с нескольких экземплярах, когда местонахождение остальных

объектов не известно, то есть невозможно предъявить их для опознания в

порядке ст. 165 УПК. По поводу подобных рекомендаций некоторых юристов о

предъявлении уникальных вещей в единственном числе, А.Я. Гинзбург писал: «С

таким предложением нельзя согласиться, во-первых, потому, что в

процессуальном законе не указано такое исключение , а во вторых, в случае

показа одной вещи исчезает сущность предъявления для опознания».1 Далее, в

своей работе, А.Я. Гинзбург правильно рекомендует осуществить такой показ

уникальной вещи в процессе допроса и результат узнавания в протоколе

допроса.2

Предъявление для опознания объекта лицу, с которым осуществляется

основное процессуальное действие, например, допрос, также имеет место, в

случаях, когда цель предъявления для опознания не имеет по делу

самостоятельного значения и состоит лишь в выяснении отношений связи

опознающего с одним или несколькими объектами для последующего иного

исследования. Предъявление для опознания таких объектов имеет место при

допросе свидетелей, потерпевших, подозреваемых, обвиняемых, очной ставке.

Так, А.Н. Васильев, анализируя тактику допроса свидетеля и потерпевшего,

рекомендует напомнить о происшествии «путем предъявления какого-либо

вещественного доказательства или фотографии места происшествия».3

Аналогично мнение и у Н.Г. Бритвич, который указывает на

практикуемые в процессе допроса тактические приемы, содержанием которых

является предъявление объектов с целью оживления ассоциативных связей в

памяти допрашиваемого и получение более полных показаний, в частности, для

выяснения обстоятельств, связанных с происхождением и свойствами объекта,

либо изобличения лица, дающего заведомо ложные показания.4

Указанные А.Н. Васильевым и Н.Г. Бритвич приемы отличаются не

только от предъявления для опознания как самостоятельного действия, но и от

приведенной выше ситуации предъявления при допросе уникальной вещи,

указанной А.Я. Гинзбург.

По данному вопросу, З.Г. Самошина правильно писала: «На наш

взгляд, эту проблему необходимо решать следующим образом. Если вопрос о

том, наблюдал ли допрашиваемый ранее тот или иной объект, не возникает, а

объект предъявляется как заведомо знакомый, то в целях получения

информации, входящей в предмет допроса, проводить предъявление для

опознания не надо».5 В указанных ситуациях, предъявление объектов обычно

производится после свободного рассказа и фиксируется в форме вопроса, в

котором четко ставится опознавательная задача, результат опознания

записывается в протоколе допроса (или судебного заседания). Узнавание может

быть зафиксировано и на очной ставке, когда, например, необходимо по

тактическим соображениям одновременное предъявление объекта двум лицам, в

показаниях которых по поводу этого объекта имеются существенные

противоречия.

Правовое регулирование опознавательного процесса при допросе, очной

ставке, осмотре места происшествия и других действиях обеспечивается

нормами, регламентирующими эти действия. Акты опознания в этих случаях

оцениваются в совокупности с другими обстоятельствами, установленными при

проведении основного действия.

При производстве некоторых следственных действий может возникнуть

необходимость в приглашении потерпевшего с целью опознания конкретных

предметов, а также специалиста для определения групповой принадлежности

каких-либо объектов. Так, З.Г. Самошина в своей работе указывает: «На

практике иногда объекты предъявляются в ходе осмотра или обыска с целью

выяснения, не принадлежат ли они какому-либо лицу, не видели ли их ранее и

т.д. При этом обычно руководствуются быстротой и упрощением

деятельности».6

Действительно, лицо, у которого похищены определенные предметы

(или материально-ответственное лицо), может быть приглашено для участия в

обыске или осмотре с целью опознания украденных предметов. Обычно это имеет

место в случаях, когда описание похищенных предметов (особенно массового,

стандартного производства), данное их собственником, не содержит признаков,

по которым они могли бы быть выделены из числа таких же объектов и изъяты

производящим лицом. Конечно, следует стремиться ограничить предъявление

предметов в ходе осмотра и обыска исключительно необходимыми случаями,

например, если предъявление их необходимо для преследования преступника по

«горячим следам» и т.п., и поскольку в момент осмотра и обыска многие

обстоятельства, могущие обусловить необходимость в познании, следователю

еще не известны. Предъявляя же объекты, он лишает себя возможности провести

это действие.

При опознании во время обыска или осмотра, в указанных выше

случаях, протокол предъявления для опознания не должен составляться. Запись

о факте опознания предмета может делаться в протоколе соответствующего

следственного действия. Участие же потерпевшего в обыске в УПК не

оговорено (об участии потерпевшего упоминается в ст. ст. 179 и 183 УПК,

регулирующих проведение осмотра и следственного эксперимента).

Целесообразность же такого участия иногда очевидна, поскольку сам

следователь не всегда может выявить искомый предмет, если ему не известны

его индивидуальные признаки.

Проверка показаний опознающего может быть осуществлена путем

проведения следственного эксперимента.7 С точки зрения использования

опознавательного процесса при следственном эксперименте чаще всего

проверяется возможность и опознания его в определенных условиях. Решающее

значение при осуществлении следственного эксперимента на установление

возможности восприятия и опознания объекта в конкретной ситуации имеет

максимально возможное приближение условий эксперимента к условиям

первичного восприятия и опознания. 8

Доказательственное значение рассмотренных опознавательных актов

определяется их связью с подлежащими доказыванию обстоятельствами, то есть

их местом во всей совокупности доказательств по делу.

4. 2.Не регулируемые законом опознавательные процессы

в уголовном судопроизводстве

Проверка показаний на месте – это действие известно судебно-

следственной практике давно как «выход (выезд) на место» и под другими

названиями, но УПК оно не регламентировано.

Следует отметить прежде всего то обстоятельство, что проверка

показаний на месте не всегда сводится к проверке и уточнению показаний.

Известны ситуации, когда обвиняемый не может точно описать, но согласен

указать место, где было совершено преступление, захоронен труп, спрятано

орудие преступления и т.п. Иногда допрашиваемый затрудняется описать какое-

либо место, участок пространства или объект на нем, находящийся среди

других однородных объектов. Наконец, в некоторых случаях указанные лицом

места, строения, или другого объекта имеет самостоятельное

доказательственное значение как неоспоримое свидетельство осведомленности,

доступной лишь непосредственному участнику события.

В таких ситуациях объяснения, которые дает «выходящее на место»

лицо, не являются «воспроизведением» ранее данных показаний. Эти

объяснения сопоставляются не с показаниями, а с данными, установленными

ранее при осмотре места происшествия или полученные при допросе других лиц.

«Нецелесообразно отказываться от воспроизведения показаний на месте, -

писал и А.Н. Васильев и С.С. Степичев, - только потому, что в данный

момент следователь не располагает другими доказательствами, с которыми он

мог бы сопоставить результаты этого следственного действия».9 Эти

доказательства могут быть получены позже. В дополнение можно привести

цитату из работы Л.А. Соя-Серко, где он писал: «Доказательственное значение

для дела в ряде случаев имеет не только проверка осведомленности лица

относительно обстановки на месте события, но и выявление явной

осведомленности его о других обстоятельствах преступления. Поэтому проверка

показаний может быть действенным средством разоблачения оговора и

самооговора».10

Действительно, осведомленность лица о месте, где совершено

исследуемое преступление, о пространственной размещенности на нем объектов

в рассмотренных случаях имеет психологическое обоснование. Оно может

указать на определенное место, участок пространства и расположенные в его

границах объекты лишь при условии их личного восприятия, после чего и

возможно опознание. Особенности некоторых ситуаций, однако, полностью не

исключает из этого действия элемента проверки, но опознание все же остается

главным, преобладающим элементом.

Многие криминалисты относят к объектам предъявления для опознания

участки местности, сооружения и другие помещения, но не касаются вопроса о

способе предъявления таких объектов для опознания. Лишь А.Я. Гинзбург,

высказывал мнение, что опознающему следует предъявить «несколько участков

местности или помещений, однако не одновременно, а отдельно».11 Но А. Я.

Гинзбург не объясняет, в какой последовательности должны предъявляться

участки местности и помещения и каким образом производится предъявление,

кто приводит опознающего на другие участки местности и в помещения, в

которых он не был. В тех случаях, когда участок местности или помещение

не известны следователю, не возможно также выполнение правила о подборе

сходных участков местности или помещений, то есть предъявление этих

объектов в соответствии с требованиями ст. 165 УПК неосуществимо.

Таким образом, использование опознавательного процесса, объектами

которого являются какие-либо участки местности, здания, сооружения и другие

неподвижные объекты на ней, возможно не иначе как в форме проверки

показаний на месте. Даваемые при этом объяснения являются столь же

необходимыми, как и объяснения опознающего после опознания объекта (когда и

в связи с чем наблюдал опознанный объект и по каким признакам опознал).

Необходимость законодательной регламентации этого следственного действия

более чем очевидна, и его целесообразно было бы в будущем закрепить в УПК.

К не регулируемым законом опознавательным процессам также можно

отнести те из них, конечный результат которых (акт познания) происходит вне

какого-либо процессуального действия. Это прежде всего опознавательные

акты, имевшие место до возбуждения уголовного дела (допроцессуальное

опознание); опознавательные акты, происшедшие после возбуждения уголовного

дела, но вне процессуальных правил (случайное опознание) и оперативно-

розыскное опознание, нередко планируемое в числе первоначальных оперативно-

розыскных действий органов дознания.

Механизм опознания одинаков во всех случаях. Поэтому

непроцессуальные опознавательные акты следует учитывать при принятии ряда

решений, в том числе и решений о проведении процессуального опознания. В

связи с этим необходимо проанализировать наиболее типичные ситуации

непроцессуального опознания, влияющего на принятие соответствующих

решений.

К допроцессуальному опознанию относятся ситуации, когда первичное

восприятие имело место в момент совершения расследуемого события, опознание

– после него (случайно или вследствие специально предпринятых потерпевшим

или свидетелем розысков), до возбуждения уголовного дела.

Так, П.П. Цветков в своей работе приводит пример допроцессуального

опознания преступника потерпевшим, когда опознание проводилось после того,

как потерпевший предварительно ходил смотреть подозреваемого на место его

работы. По этому поводу П.П. Цветков писал, что «целесообразность

предъявления объекта отпадает, так как достоверность опознания будет более

чем сомнительна».12 Непроцессуальное опознание, непосредственно

предшествующее процессуальному опознанию, таким образом, создает

препятствие проведению последнего.

В практической деятельности органов предварительного расследования

возможны и другие ситуации непроцессуального опознания, уже после принятия

решения о возбуждении уголовного дела – случайные, непредвиденные

опознания.

Так, А.Я. Гинзбург писал: «В практике встречаются случаи,

которые можно назвать непредвиденными опознаниями, например, когда

опознающий укажет как на лицо, им опознанное, на кого-либо из граждан, в

числе которых находится опознаваемый, или на понятого. Однако следователь

должен выслушать все доводы опознающего и несмотря на то, уверен он или

нет, в том что произошла ошибка, проводит следственные действия,

направленные на проверку показаний опознающего. непредвиденное опознание

может произойти тогда, когда свидетель или потерпевший при случайной

встрече в месте производства расследования узнает лицо, подлежащее

опознанию. В таком случае предъявление для опознания теряет смысл, а

объяснение об узнавании фиксируется в протоколе допроса». 13

Критикуя подобные случаи непроцессуального опознания, З.Г. Самошина

указывала, что: «причины ошибок такого рода, как показывает изучение

следственной практики, разнообразны. Встречается нарушение тактических и

организационных приемов подготовки к опознанию, в особенности касающихся

недопущения контактов между опознающим и опознаваемым; нарушение

процессуальных требований к опознанию, определяющих основания к его

проведению; излишне широкое понимание его задач».14

Вообщем, с мнением З.Г. Самошиной следует согласиться, однако, случайные

непроцессуальные опознавательные акты, в ряде случаев, предусмотреть

практически невозможно, например, когда случайно опознанное потерпевшим или

свидетелем лицо, прибывшим на следственные действия, в место производства

расследования, самовольно, без приглашения оказалось в этом же месте, или

было туда доставлено, в связи с другим не расследуемым событием. В других

же случаях, действительно, акт непроцессуального опознания возможен в

помещении органа расследования, вследствии нераспорядительности следователя

(при вызове на одно время опознающего и опознаваемого). Случайные

опознавательные акты исключают последующее проведение процессуального

опознания.

Ранее уже отмечалось, что акт опознания может быть осуществлен и

в ходе оперативно-розыскной деятельности. Прежде всего необходимо отметить

то обстоятельство, что отличие оперативно-розыскного опознания от

процессуально-регулируемого состоит не в том, что при его проведении не

обязательно соблюдение процессуальных правил, а в объективной невозможности

их выполнения: опознаваемого объекта или опознающего еще нет, их нужно

разыскать. Обращение к оперативно-розыскному опознанию всегда

вынужденное, оно обусловлено отсутствием у производящего расследование

органа таких сведений, которые позволили бы установить местонахождение

опознаваемого объекта и опознающего другими средствами.

Оперативно-розыскное опознание организуется ведущим расследование

лицом, непосредственно или оно проводится по его поручению оперативными

работниками (в соответствии с ч. 4 ст. 127 УПК). Кроме того, одними из

оснований проведения оперативно-розыскных мероприятий по п. 3 ч. 1 ст. 7

Федерального Закона «Об оперативно-розыскной деятельности являются:

поручение следователя, органа дознания, указание прокурора или определение

суда по уголовным делам, находящимся в их производстве. Оперативно-

розыскное опознание – это официально планируемое органом расследования

оперативно-розыскное действие, что отличает его от случайного (не

планируемого) опознания. В зависимости от цели опознания, содержания и

полноты исходных данных, наличия или отсутствия опознавательного объекта

или опознающего лица, существуют различные виды оперативно-розыскного

опознания.

К одним из таких видов оперативно-розыскного опознания относится

опознание объекта по описанию. Уверенное опознание определенного объекта по

описанию возможно лишь при условии, что в описании кроме признаков узкой

групповой принадлежности, будут указаны доступные для восприятия редко

встречающиеся признаки (особые приметы) или совокупность

индивидуализирующих объект признаков. Описание обычно составляется в форме

словесного портрета по признакам, сообщаемым потерпевшими, свидетелями,

подозреваемыми, обвиняемыми. Так, И.Ф. Крылов и А.И. Бастрыкин в своей

работе также отмечают, что в процессе оперативно-розыскной деятельности, с

помощью словесного портрета, решается задача узнавания разыскиваемых

преступников по броским признакам внешности.15 При этом, если лицо

числится по уголовной регистрации, используется словесный портрет,

имеющийся в картотеке.

И.Ф. Пантелеев, указывая на розыск скрывшихся преступников и без

вести пропавших лиц, писал: «Розыскные мероприятия с использованием

методики словесного портрета должны проводиться быстро и оперативно.

Источниками сведений о признаках внешности разыскиваемого могут быть

материалы уголовной регистрации, архивные материалы и личные дела».16

Опознающими по словесному портрету или описанию может быть

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10