Индейские реалии в произведении Г. У. Лонгфелло Песнь о Гайавате

ударный слог усиливается аллитерацией начального звука. Интенсифицирующая

роль аллитерации особенно заметна, если аллитерация парных слов повторяется

в одних и тех же стопах в нескольких стихах, следующих друг за другом.

I have given you bear and bison,

I have given you roe and reindeer,

I have given you brant and beaver, (I, 101-103)

В данном случае аллитерация сопровождает первый и второй ударные слоги

второй двухсложной стопы. Ударение, парная аллитерация в пределах стиха,

лексический повтор-анафора и параллелизм синтаксической структуры на

протяжении трех строк усиливает чередование ударного и неударного слога до

такой степени, что конечные две стопы звучат так, как будто они рифмуются.

Парная аллитерация может иметь иную синтаксическую структуру, чем

однородные члены предложения, соединенные союзом and, они могут

представлять собой словосочетание существительного и его постпозитивного

определения:

In his hand a bunch of blossoms (XXI, 23)

Listen to their words of wisdom, (XXII, 201)

Through their palisades of pine-trees, (Вст., 73)

Broke the long reeds by the river (I, 155)

сказуемого и дополнения:

In her anguish died deserted (III, 55)

сказуемого и обстоятельства:

Farewell forever (XXI, 21)

Степень влияния аллитерации на усиление ударения не зависит от того, в

какие синтаксические структуры попадают пары слов с аллитерацией. На наш

взгляд, степень влияния зависит от того, попадают ли они в ударные позиции.

В этом плане аллитерация в сочетаниях существительное + предлог +

существительное имеет такую же силу, как и в сочетании двух однородных

членов предложения, соединенных союзом and.

В строке с одного и того же звука могут начинаться три или четыре слова

And they stood there on the meadow

With their weapons and their war-gear, (I, 70-71)

На стыках слов может возникнуть аллитерация целой группы звуков.

Boastful breath is not a bow string (IX, 179)

Первый слог начинается со звуков [boust]. Они повторяются в конце строки

как результат столкновения ударного слова bow и безударного string. Вот еще

случай аллитерации трех звуков в начале двух разных слов

"Yonder dwells the great Pearl-Feather,

Megissogwon, the Magician,

Manito of Wealth and Wampum, (IX, 20-22)

Аллитерация звука как способ усиления ударения может наблюдаться на

отрезках длиннее, чем одна строка и охватывать до трех или четырех стихов.

The magicians, the Wabenos,

And the Medicine-men, the Medas, (XII, 133-134)

"When I blow my breath about me,

When I breathe upon the landscape, (XI, 61-62)

В границах одного высказывания, охватывающего несколько строк, могут быть

несколько аллитерируемых звуков

In her anguish died deserted

By the West Wind, false and faithless (III, 55-57)

Sang the Song of Hiawatha

Sang his wondrous birth and being, (Вст., 62-63)

В первом примере это аллитерация [d], [w], [f], во втором [s] и [b].

Характерно, что каждый звук оформляет одну стопу двухсложного хорея, что

свидетельствует на наш взгляд, о том, что аллитерация в этих примерах

служит усилению ударения.

Б) Аллитерация как способ усиления значимости ключевого слова.

Аллитерация очень часто служит для выделения ключевого слова высказывания

или сверхфразового единства. Она, как правило, оформляет две или более

строки. Аллитерация как способ выделения ключевого слова представляет собой

повтор начального звука или звукосочетания ключевого слова в других словах

стиха или нескольких стихов.

Taller than the tallest tree-tops! (XXI, 161)

From his pouch he drew his peace-pipe, (XXI, 21)

Shot the wild goose, flying southward

On the wing, the clamorous Wawa; (X, 93-94)

Hear the story of Osseo,

Son of the Evening Star, Osseo! (XII, 28-29)

He the idle Yenadizze,

He the merry mischief-maker, (XI, 56-67)

Full of new and strange adventures,

Marvels many and many wonders. (XXI, 141-142)

В этих отрывках ключевыми словами являются taller, peace-pipe, Wawa, Osseo,

mischief-maker, many, значимость которых для высказывания усиливается

аллитерацией.

Многократный повтор звука в словах нескольких строк (стихов) не

создает звукоподражательного эффекта, если он не имитирует какой-то

естественный звук. Повтор начального звука ключевого слова в словах, близко

от него расположенных, может заставлять слушателя ассоциировать

повторяющийся звук со значением ключевого слова. Например, в

With the dew and damp of meadows (Вст., 4)

Четырехкратный повтор [d] усиливает значение слов damp, dew, meadow и

возникает картина влажного луга, покрытого сочной травой, а в

With the rushing of great rivers (Вст., 6)

повтор [r] может восприниматься как шум бегущей реки или

Where the heron, the Shuh-shuh-gah

Feeds among the reeds and rushes (Вст., 16-17)

где повтор звуков [(], [r], [s], [z] как шелест камыша, хотя на самом деле

все это заложено в семантике слов с аллитерацией и звук [d] не несет

значение влажного луга и сочной травы,

In the melancholy marshes; (Вст., 31)

звуки [m], [l] сами по себе не создают картину печали и одиночества

болотистых пустошей.

Очень часто, когда аллитерация используется для усиления значимости

ключевого слова, она сопровождается лексическим повтором слов.

Wash the war-paint from your faces,

Wash the blood-stains from your fingers,

Bury your war-clubs and your weapons, (I, 135-137)

Аллитерация [w] в wash, war-paint, war-club, weapons сопровождается также

повтором ключевого слова wash. Все это усиливает значимость ключевого слова

и подчеркивает идею того, что надо покончить с междоусобной борьбой.

В следующем отрывке компонент значения ключевого слова peace – покой

можно вывести и из значений слов prayer, pardon, потому что покой может

быть результатом молитвы и прощения – молящийся и прощеный человек

приобретает покой.

"Peace be with you, Hiawatha,

Peace be with you and your people,

Peace of prayer, and peace of pardon,

Peace of Christ, and joy of Mary!" (XII, 97-100)

Кроме того, все три слова начинаются на звук [p], а слово peace повторяется

в начале четырех строк. Все это подчеркивает его значимость в словах

христианского священника, которому надо было расположить к себе и своей

вере индейцев-аборигенов, чтобы обратить их в христианство.

Повтор [s] в словах sighing, sobbing, sorrow выделяет ключевое слово

высказывания – sorrow.

Once at midnight Hiawatha, (XIX, 142)

Heard a sighing, oft repeated,

Heard a sobbing as of sorrow (XIX, 149-150)

Этому способствует и аллитерация [s] в словах a sighing, a sobbing,

значение которых выражает проявления чувства, обозначаемого словом sorrow.

В результате чего в данной ситуации [s] ассоциируется с горем, печалью,

хотя сами акустические свойства звука такие эмоции не вызывают.

Акустические свойства аллитерируемого звука могут соответствовать в

значительной мере лексическому значению слова или точнее тем эмоциям,

которое оно вызывает.

In their faces stern defiance,

In their hearts the feuds of ages,

The hereditary hatred, (I, 75-77)

Ключевое слово hatred состоит из согласных звуков [h], [t], [r], [d],

которые согласно теории звуковых ассоциаций квалифицируются как страшные

[13; 15]. Таким образом, его значение полностью совпадает с характером

эмоций, вызываемых его звуковой оболочкой. Это совпадение смысловой и

звуковой составляющей ключевого слова hatred усиливается словами

hereditary, heart со сходным звуковым составом, но значение которых не

вызывает отрицательных эмоций. Однако слово hereditary в данном контексте

приобретает отрицательный оттенок значения, реализуя заложенную в семантике

слова возможность понимать «врожденный» как «непреодолимый, потому что

врожденный». В результате возникает устрашающая картина воинов враждующих

между собой племен, которые не готовы забыть многовековые распри и раздоры,

поддерживаемая аллитерацией звуков [d] и [f] и лексическим значением слов

defiance и feuds.

Вывод:

В поэме Лонгфелло аллитерация, звукоподражание и звукопись приобретают

особенно важную роль, потому что она написана в жанре нерифмованного

народного эпического произведения этноса, обожествляющего и поэтизирующего

явления природы и наделяющего разумом все живое в среде его обитания.

Аллитерация в поэме имеет функцию усиления ударения и способствует

более четкой ритмической организации стиха, восполняя в некоторой степени

отсутствие рифмы. Наиболее часто встречается аллитерация пар слов, или

слов, соотносимых по смыслу. Аллитерация может охватывать три-четыре слова

в строке. Ритмообразующая роль аллитерации особенно проявляется, если она

возникает в ударных слогах двустопного хорея в конце или в начале строки.

В строке может быть две пары слов с аллитерацией разных звуков.

Аллитерация одного звука может оформлять слова в двух строках. Аллитерация

также используется Лонгфелло как средство выделения ключевого слова,

подчеркивания его значимости, и тогда она распространяется на несколько

строк, составляющих высказывание или сверхфразовое единство.

Коммуникативная значимость ключевого слова достигается подбором слов,

начинающихся с того же звука, что и ключевое слово. Таким образом,

усиливается значимость ключевого слова, а также может модифицироваться

значение некоторых сопровождающих слов усилением одного из компонентов их

значения. Аллитерация как средство выделения ключевого слова обычно

охватывает несколько строк и включает повтор звуков в любой позиции в

слове, а также в безударных слогах.

3.3. Звукоподражание

Звукоподражание или ономатопея является частным случаем звукописи.

Звукоподражанием называется использование слов, фонетический состав

которых, напоминает звуки природы, крик животных, речь и звуки, которыми

люди выражают настроение [1; 257]. В словаре всех языков есть

звукоподражательные слова, звукоподражательным является имя жены Гайаваты

Minnehaha (Laughing Water), которым ее назвали в честь водопада и реки того

же названия. Образ воды создается благозвучными сонорными m, l, n, которым

приписывается нежность, и передними i, e Minne, которые квалифицируются как

радость [13; 15]. Повтор слога ha-ha имитирует шум падающей воды. Индейское

слово “ворон” тоже звукоподражательное - Kahgahgee. Повторяющиеся

заднеязычные взрывные k, g, g имитируют крик вороны.

В тексте поэмы встречается несколько реалий, которые также можно

отнести к звукоподражательным на основании объяснения в словаре индейских

слов в примечании. Minne-wawa – a pleasant sound as of wind in the trees,

Mudway-aushka – sound of waves on a shore, Baim-wawa – the sound of the

thunder

At the door on summer evenings

Sat the little Hiawatha;

Heard the whispering of the pine-trees,

Heard the lapping of the waters,

Sounds of music, words of wonder;

'Minne-wawa!" said the Pine-trees,

Mudway-aushka!" said the water. (III, 98-104)

And the thunder of the mountains,

Starting, answered, "Baim-wawa!" (IV, 198-199)

Из перечисленных звукоподражательных реалий две используются автором для

создания звуковых картин, основанных на характере их звукового состава. Это

Minnehaha и Kahgahgee.

Возвращаясь домой после встречи со своим отцом Западным ветром

Mudjekeewis Гайавата остановился, чтобы купить наконечники для стрел у

известного мастера в стране Дакотов (Dacotahs), который жил возле водопада

Minnehaha - Laughing water. Здесь Лонгфелло первый раз описывает водопад.

Центральный образ создается звукоподражательной реалией Minnehaha.

Используя аллитерацию звука [l] в словах laugh и leap и повтор этого же

звука в начальных звукосочетаниях fl, gl в flash и gleam и конечного l в

словах falls и valley Лонгфелло создал звуковую картину этого водопада, а

также веселую радостную тональность звука, производимую им.

Paused to purchase heads of arrows

Of the ancient Arrow-maker,

In the land of the Dacotahs,

Where the Falls of Minnehaha

Flash and gleam among the oak-trees,

Laugh and leap into the valley. (IV, 254-259)

Несомненно, повтор звука [l] отдельно и в звукосочетаниях не передал бы всю

эту гамму звуковых красок, если бы все это не поддерживалось значением

слов, содержащих эти звуки.

Этот образ веселого, беспечного, смеющегося водопада переносится на

дочь мастера.

Wayward as the Minnehaha, (IV, 267)

Eyes that smiled and frowned alternate, (IV, 269)

Feet as rapid as the river, (IV, 270)

Tresses flowing like the water, (IV, 271)

And as musical a laughter: (IV, 272)

В обрисовке образа девушки Лонгфелло тоже подбирает слова, содержащие звуки

[l] и [r], символизирующие музыкальную и шумовую составляющие водопада, а в

образе девушки смену ее настроений. Лонгфелло продолжает сравнение образа

водопада и девушки в конце главы тем же способом, как и в предыдущем

отрывке, где присутствуют обе составляющие – [l] и [r] – музыкальная и

шумовая.

See the face of Laughing Water

Peeping from behind the curtain,

Hear the rustling of her garments

From behind the waving curtain,

As one sees the Minnehaha

Gleaming, glancing through the branches,

As one hears the Laughing Water

From behind its screen of branches? (IV, 282-289)

Но когда Minnehaha умирает и ей кажется, что она слышит зов водопада,

Лонгфелло передает только шум падающей воды.

Hark!" she said; "I hear a rushing,

Hear a roaring and a rushing,

Hear the Falls of Minnehaha

Calling to me from a distance!" (XX, 94-97)

В этом четверостишии повторяются звуки [h], [r], [?], то есть шумовая

составляющая звука водопада, как будто для того, чтобы Minnehaha могла

лучше услышать зов родного водопада.

В эпизоде со стаей ворон, пытающихся съесть всю кукурузу, посаженную

Minnehaha’ой, Лонгфелло использует много слов, начинающихся на [k] или [g],

или содержащих их. Это, прежде всего, имя короля воронов – Kahgahgee, King

of Ravens: corn, cornfields, gathered, black marauders, crows and

blackbirds, clamorous, dusky tree-tops, crag Mondamin from the grave,

careful, scornful, mocked, catch, grove, they came with caw and clamor, cry

of voices, with beak and talons, with all their craft and cunning and

skill, claws, consecrated cornfields, captive, cords, sacred footprints.

Придумав как расправиться с грабителями, Гайавата сказал им: «Нет, мои

друзья-вороны, и ты мой друг Кагаги, король ворон.» Однако вместо

английского слова No Лонгфелло употребляет индейское слово того же значения

– Kaw. Но англоязычный читатель должен воспринимать его как английское

слово caw – каркать, карканье, карр. Гайавата поддразнивает ворон, которые

и не представляют, какую расправу он им уготовил.

"Kaw!" he said, "my friends the ravens!

Kahgahgee, my King of Ravens!

I will teach you all a lesson (XIII, 115-117)

В своей поэме Лонгфелло проявил себя как блестящий мастер

инструментовки, прекрасно владеющим искусством подбора слова для красоты

звучания, для создания звуковых образов и целых картин, а также для

передачи настроения и тональности, сопровождающих события.

Вывод:

Звукоподражание, имитирующее звуки природы, крик животных,

человеческую речь и т.п. в поэме создается использованием

звукоподражательных слов английского языка и подбором слов, содержащих

звуки или звукосочетания, акустические свойства которых могут

ассоциироваться со звуками шума, свиста ветра, журчания ручья, течения

воды.

В поэме звукоподражание используется для описания Северного ветра,

холодного, завывающего, леденящего все окружающее, звука водопада, именем

которого названа жена Гайаваты, карканье и крики ворон, пытающихся склевать

все зерна кукурузы, посаженные Миннехахой.

3.4. Звукопись

Эвфония или звукопись характеризуется особым подбором звучащих слов,

целью которых является красота звучания, создание звуковых образов и целых

картин, передача настроения.

Аллитерация и звукоподражание являются составными частями звукописи и

главными инструментами, позволяющими услышать и через слуховые ощущения

увидеть и прочувствовать красоту поэтических образов и картин в

повествовании. Однако, основной базой, на которой главный инструмент

звукописи может получить развитие, является лексическое значение слов и

контекст.

Подбор определенных звуков, сочетаний звуков на отрезке текста,

превышающем одну или две строки, может создавать целые картины. Это

свойство широко используется Лонгфелло. Глава I, описывающая появление

Великого Духа (the Great Spirit), Творца жизни и народов (Master of life,

the creator of all nations), который спустился на землю, чтобы положить

конец распрям и раздорам своих детей, индейских народов, начинается с

изображения места, куда он спустился.

On the Mountains of the Prairie, (I, 1)

On the great Red Pipe-stone Quarry, (I, 2)

He the Master of Life, descending, (I, 4)

On the red crags of the quarry (I, 5)

Stood erect, and called the nations, (I, 6)

From the red stone of the quarry (I, 16)

With his hand he broke a fragment, (I, 17)

Moulded it into a pipe-head, (I, 18)

В этом отрывке большинство слов начинается с взрывных, смычных согласных p,

t, k, g, d или содержит сочетание взрывного согласного с [r] или один из

этих звуков. Они, повторяясь, звучат жестко, твердо как твердая глина,

скала, а так же с силой, которую воплощает Верховное Божество. Для того

чтобы замесить эту глину, разбавить её твердь – Духу нужна вода, жидкость,

и она есть тут же

From his footprints flowed a river,

Leaped into the light of morning,

O'er the precipice plunging downward

Gleamed like Ishkoodah, the comet. (I, 8-11)

В отличие от предыдущего отрывка здесь преобладают сонорные l, m, n в

сочетании с g, p, f (pl, gl, fl). Они создают иллюзию нежных звуков текущей

воды. В словах, рассказывающих, как Дух разводил огонь, чтобы обжечь глину

опять возникают звуки жесткости, твердости: bark of willow, bark of the red

willow, breathed, forest, great chafe, erect (I, 21-28), которые опять

переходят в плавные мягкие звуки, когда трубка оказывается раскуренной.

В описании Северного Ветра (Kabibonokka) и места его обитания,

животного мира, растений преобладают звуки [s], [z], [h], [(].

But the fierce Kabibonokka

Had his dwelling among icebergs,

In the everlasting snow-drifts,

In the kingdom of Wabasso, (II, 129-132)

Painted all the trees with scarlet,

Stained the leaves with red and yellow;

He it was who sent the snow-flakes,

Sifting, hissing through the forest,

Froze the ponds, the lakes, the rivers,

Drove the loon and sea-gull southward, (II, 135-140)

To their nests of sedge and sea-tang (II, 142)

В описании преобладает аллитерация [s], подчеркивающая его акустическую

особенность ассоциироваться с шипением и свистом. Свист, шипение и

завывание ветра хорошо озвучены в следующем отрывке, где добавляется

аллитерация [h] для создания звука завывания ветра

Once the fierce Kabibonokka

Issued from his lodge of snow-drifts

And his hair, with snow besprinkled,

Streamed behind him like a river,

As he howled and hurried southward,

Over frozen lakes and moorlands. (II, 144-151)

Этот образец звукового описания Северного ветра основан на звукоподражании,

которое особенно ярко выражено в фразах: sent the snow-flake; sifting,

hissing through the forest; as he howled and hurried southward. Из

звукоподражательных слов Лонгфелло использовал здесь только hiss и howl.

Рассказывая о видении, ниспосланном Гайавате Верховным Божеством,

Лонгфелло использует аллитерацию звуков [d] и [w], с которых начинаются

ключевые слова, чтобы показать ужасную картину того, что ждет племена

индейцев. Ключевыми словами являются westward, знаменующее движение чужих

рас и народов в страну индейцев и darker, drearier, символизирующие

разрушение индейского общества и его гибель. Мы приводим только последнюю

строфу этого эпизода. В предыдущей строфе слов с аллитерацией [w] и [d]

немного – beheld, distant day, westward, crowded, land, woodlands, thunder.

В последней строфе аллитерация очень заметна благодаря большей тесноте

ряда.

"Then a darker, drearier vision

Passed before me, vague and cloud-like;

I beheld our nation scattered,

All forgetful of my counsels,

Weakened, warring with each other:

Saw the remnants of our people

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8