Неосторожная вина

воли и их соотношения. Составными элементами психического отношения,

проявленного в конкретном преступлении, являются сознание и воля. Изменение

в соотношении сознания и воли образуют формы вины – умысел и

неосторожность, описанные в статьях 25 и 26 Уголовного кодекса РФ, по

отношению к которым вина является родовым понятием.

Совершая преступление, лицо охватывает своим сознанием объект

преступления, характер совершаемых действий (бездействия), предвидит (либо

имеет возможность предвидеть) последствия - в материальных преступлениях.

Если законодатель включает в число признаков преступления, например, место,

время, обстановку и тому подобное, то осознание этих дополнительных

признаков также входит в содержание интеллектуального элемента вины. Если

законодатель понижает или повышает уголовную ответственность за какое-либо

преступление, учитывая смягчающие или отягчающие ответственность

обстоятельства, то при совершении данного преступления эти обстоятельства

должны осознаваться виновным. Интеллектуальное отношение субъекта может

быть неодинаковым по отношению к различным обстоятельствам. Одни

обстоятельства могут быть осознаны определенно, другие - предположительно;

одни отражаются в сознании правильно, адекватно, другие - ошибочно.

Нередко лицо имеет возможность осознать (предвидеть) определенные

обстоятельства, но не воспринимает их. Нереализованная возможность в данном

случае свидетельствует о том, что субъект располагал объективной

информацией, и о том, что у субъекта не было каких-либо препятствий для

осознания этой информации. Неосознание в этой ситуации тех или иных

обстоятельств - это тоже определенное психическое состояние, обусловленное

личностными особенностями, которое зависит и от восприятия личностью тех

раздражителей, которые воздействуют на нас.

Волевое содержание вины определяет законодатель в уголовно-правовой

норме. Предметом волевого отношения субъекта являются те же фактические

обстоятельства, которые составляют предмет интеллектуального отношения и

характеризуют деяние как тот или иной вид преступления. Воля - это

практическая сторона сознания, которая заключается в регулировании

практической деятельности человека. Волевое регулирование поведения - это

сознательное направление умственных и физических усилий на достижение цели

или удержание от активности.

В уголовном законодательстве волевые признаки виновного психического

отношения принято выражать в желании наступления, в сознательном допущении,

в расчете на предотвращение последствий. Деяние (действие либо бездействие)

субъекта должно быть волевым, оно является средством достижения цели.

Однако, по мнению В.А. Нерсесяна, даже желание субъекта при прямом умысле

лишь частично означает волю. Реализация желания в преступном поведении

связана с волевыми усилиями субъекта, но воля несводима только к желанию,

поскольку она проявляется и тогда, когда осознанное желание есть, а воли

нет. Желание не является признаком воли. Представляется проблематичным

отнесение к воле допущения (при косвенном умысле), легкомысленного расчета

(при самонадеянности) и тем более неосознанной возможности наступления

общественно опасных последствий (при небрежности). Все это следует отнести

к уголовно-правовым, а не психологическим оценкам.[11]

Наличие в уголовно-правовой формуле вины такого элемента, как желание

субъекта, свидетельствует о стремлении включить в вину волевой момент –

побуждение преступного поведения. Все остальные аспекты волевого момента

вины охватываются одним термином «нежелание»: не желал, но допускал; не

желал и рассчитывал на предотвращение; не только не желал, но и не

предвидел. Иными словами, реализуется поведение с побочными нежелательными

и даже непредвиденными последствиями.

В некоторых случаях причиной совершения преступления являются слабые

волевые усилия, проявленные субъектом. Например, растерявшись, врач не

оказал помощи больному, не поставил правильный диагноз, что повлекло или

заведомо могло повлечь смерть больного. Подобные случаи могут повлечь

уголовную ответственность лишь при условии, что субъект имел возможность

проявить требуемые волевые усилия.[12]

В случаях, когда волевой акт отсутствует (проспал, забыл, потерял),

человек отвечает за то, что он не использовал свои способности для

предотвращения вредных последствий. Это также характеризует отношение лица

к интересам личности, общества, а поэтому установление признака реальной

возможности имеет значение для установления наличия воли.

Умысел - наиболее распространенная форма вины. Уголовный кодекс РФ

характеризует умысел как психическое отношение, при котором лицо осознавало

общественную опасность деяния, предвидело возможность или неизбежность

наступления общественно опасных последствий и желало их или сознательно

допускало наступление этих последствий. Преступлением, совершенным

умышленно, признается деяние, совершенное с прямым или косвенным умыслом

(часть 1 статьи 25 Уголовного кодекса РФ). Друг от друга они отличаются по

содержанию интеллектуального и волевого моментов.

Характеристика прямого умысла дается в части 2 статьи 25 Уголовного

кодекса РФ: «Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если

лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия),

предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных

последствий и желало их наступления».

Сознание общественной опасности субъектом своего деяния означает

понимание его физического содержания и социального значения. Оно включает

представление о характере тех благ, на которые совершается посягательство,

содержании действий (бездействия), посредством которых посягательство

осуществляется, а также о тех фактических обстоятельствах, при которых

происходит преступление, и не требует специального доказывания, так как

способность сознавать социальное значение своих поступков присуща каждому

человеку на основе жизненного и приобретенных знаний.

Предвидение (как интеллектуальный момент) - отражение в сознании тех

событий, которые, возможно, произойдут, неизбежно должны или могут

произойти. Поэтому под предвидением общественно опасных последствий следует

понимать мысленное представление виновным о том вреде, который причиняет

его деяние общественным отношениям, то есть объекту преступления, осознание

им причинно-следственной зависимости между действием (бездействием) и

общественно опасными последствиями.

Желание (как волевой момент) - воля, мобилизованная на достижение

цели, стремление к определенному результату. Оно может иметь различные

психологические оттенки. Как признак прямого умысла, желание заключается в

стремлении к определенным последствиям, которые могут выступать для

виновного в качестве конечной цели, промежуточного этапа, средства

достижения цели либо необходимого сопутствующего элемента деяния.

Определение умысла, данное в законе, ориентировано на преступления с

материальным составом (в них предметом желания являются сами общественно

опасные последствия). При совершении преступлений с формальным составом

предметом желания являются действия (бездействие), которые по своим

объективным свойствам обладают признаком общественной опасности независимо

от факта наступления вредных последствий.

Косвенный умысел состоит в том, что лицо, совершившее преступление,

осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело

возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но

сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично

(часть 3 статьи 25 Уголовного кодекса РФ).

Интеллектуальный момент (сознание и предвидение) косвенного умысла в

основном сходен с прямым умыслом (несколько отличается предвидение

возможности наступления вреда). Волевой момент этого вида умысла

определяется как сознательное допущение вредных последствий либо

безразличное к ним отношение. Виновный вызывает своими действиями

определенную цепь событий и сознательно (осмысленно, намеренно) допускает

развитие причинно-следственной цепи, приводящей к наступлению общественно

опасных последствий.

Помимо деления умысла на прямой и косвенный теория и практика

уголовного права знают и иные классификации видов умысла: по времени

формирования – заранее обдуманный или внезапно возникший; по степени

определенности представлений субъекта о свойствах совершаемого деяния –

определенный (конкретизированный), неопределенный (неконкретизированный) и

альтернативный.

В преступлениях с так называемой двойной (смешанной, сложной) виной

никакой новой формы вины нет. Есть лишь различное отношение к деяниям и к

наступившим последствиям, которое по-разному фиксируется в законе. Следует

отвергать оценочные суждения (считать все эти деяния умышленными или

неосторожными), необходимо устанавливать виновность субъекта в зависимости

от его отношения к действиям и различным последствиям, поскольку последние

по-разному определены законом (являются, например, квалифицирующими). Такой

подход соответствует принципу субъективного вменения.

Субъективная сторона ряда неосторожных преступлений имеет сложный

характер. В области использования техники это, прежде всего, относится к

транспортным преступлениям (анализ статистических данных различных

источников свидетельствует о 75 % всех неосторожных преступлений).

Различные сочетания психического отношения к нарушениям правил безопасности

движения, с одной стороны, и к их последствиям - с другой, дискуссия о

возможном числе таких сочетаний указывают на сложный, внутренне

неоднородный характер психического отношения к содеянному. Единая,

однородная форма вины в судебной практике встречается достаточно редко (как

правило, в форме преступной неосторожности). Чаще всего эта форма вины

имеет множество комбинаций, соединяя и умышленное нарушение правил, и

неосторожную вину по отношению к указанным в законе последствиям. Так, в

квалифицированных составах преступлений возможно параллельное

сосуществование двух форм вины: умысла в отношении совершаемых действий и

неосторожности в отношении квалифицирующих последствий. При этом следует

исключить возможность трактовать как «смешанную форму вины» сочетание

наряду с различными формами различных видов одной формы вины, так как в

последнем случае нет возможности найти различия в психическом отношении к

содеянному.

В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 года "О

судебной практике по делам об автотранспортных преступлениях" указывалось,

что такие преступления «должны рассматриваться как совершенные по

неосторожности, поскольку субъективную сторону этих деяний определяет

неосторожное отношение лица к возможности наступления общественно опасных

последствий при нарушении им правил безопасности движения или эксплуатации

транспортных средств».[13]

По мнению П.С.Дагеля, игнорируемое противниками этой точки зрения

качественное своеобразие смешанной вины сводится к тому, что в транспортных

преступлениях имеется сложный деликт: умышленное административное или

дисциплинарное правонарушение и неосторожное причинение криминализирующих

его последствий.[14]

В.А.Нерсесян признает наличие смешанной (сложной, двойной) формы вины.

Он считает, что обоснованием ее существования является следующее:

законодатель сконструировал отдельные составы преступлений таким образом,

что они фактически представляют собой объединение двух самостоятельных

преступлений с различными формами вины. Так проявляется возможность

провести грань между отношением к преступному действию, последствию и к

наступившим отдельным последствиям, а это облегчает квалификацию уже

качественно иного преступления.[15]

Представляется, что преступлениям со смешанной формой вины присуща

умышленная вина к желаемым последствиям и неосторожность – к

квалифицирующим последствиям. В иной ситуации последние нельзя вменять

лицу, совершившему умышленное преступление. На субъективном вменении

квалифицирующих признаков и отягчающих обстоятельств строится теория ошибок

в уголовном праве.[16] Поэтому считается, что вменение в вину отягчающих

обстоятельств, которые лицо в силу тех или иных причин не предвидело, не

могло или не должно было предвидеть, означало бы, в сущности, переход на

позиции объективного вменения.[17]

В связи с вышеизложенным хотелось бы отметить о противоречивости

статьи 27 Уголовного кодекса РФ «Ответственность за преступление,

совершенное с двумя формами вины». Представляется, что толкование «в целом

такое преступление признается совершенным умышленно» определенным образом

не согласуется с наименованием статьи и ее содержанием, противоречит сути

дискуссии о «двойной» форме вины.

2. Преступное легкомыслие, его интеллектуальный и волевой моменты.

Ограничение легкомыслия от косвенного умысла.

Уголовный кодекс РФ 1996 года впервые законодательно закрепил деление

неосторожности на виды, хотя оно давно используется в теории уголовного

права и на практике. Закон рассматривает как виды неосторожности

легкомыслие и небрежность. Согласно части 2 статьи 26 Уголовного Кодекса РФ

преступление признается совершенным по легкомыслию, если совершившее его

лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий

своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований

самонадеянно рассчитывало на их предотвращение. Иными словами содержание

данной уголовно-правовой нормы (ее гипотезы и диспозиции) можно трактовать

так – легкомыслие имеет место тогда, когда лицо, совершившее уголовно

противоправное деяние, сознавало признаки совершаемого им действия или

бездействия, имело возможность и обязанность сознавать их, предвидело

возможность наступления общественно опасных последствий, но без достаточных

оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий,

однако последствия все же наступили.

Данная законодательная формулировка преступления, совершенного по

легкомыслию определенным образом разрешила ранее существовавший

дискуссионный вопрос об охвате формулой неосторожности, которая содержалась

в статье 9 Общей части Уголовного кодекса РСФСР 1960 года, сознания

виновным общественной опасности совершаемого им деяния поскольку в нормах

Особенной части Уголовного кодекса предусматривались формальные составы

преступлений, совершенных по неосторожности.

В уголовно-правовой литературе имелись различные суждения относительно

того, сознает ли виновный общественную опасность совершаемого им деяния

(действия или бездействия) при преступной самонадеянности. Одни авторы

исходили из того, что «при самонадеянности субъект, несмотря на предвидение

возможности наступления общественно опасных последствий, не сознает

общественной опасности совершаемого им деяния»[18], в то время как другие

придерживались иной точки зрения. По мнению Б.А. Куринова и А.И. Рарога,

авторов «Курса советского уголовного права» (ЛГУ), отсутствие в законе

указания на осознание виновным характера совершаемых им действий не дает

основания делать вывод о том, что лицо не сознает их. «В действительности

субъект предвидит возможность общественно опасных последствий, он

обязательно сознает общественную опасность и самих действий, ибо

предвидение опасности последствий возможно лишь при понимании

действий».[19]

Исходя из нормы закона, доказывание вины при преступной

самонадеянности должно заключаться в установлении обязанности предвидения

последствий (объективный критерий) и способности конкретного лица к такому

предвидению (субъективный критерий). По мнению большинства ученых,

объективный критерий имеет нормативный характер, из чего следует, что

всякое лицо, нарушающее существующие в обществе правила предосторожности,

«обязано предвидеть возможные общественно опасные последствия этого

нарушения».[20] Нетрудно заметить, что здесь налицо столкновение с

очередной презумпцией, очень удобной для практики, но несущей в себе

потенцию невиновной ответственности.

Предвидение лицом возможности наступления общественно опасных

последствий своего деяния составляет интеллектуальный элемент преступного

легкомыслия, а самонадеянный расчет без достаточных к тому оснований на их

предотвращение - его волевой элемент.

Волевой момент преступного легкомыслия заключается в необоснованном

без достаточных к тому оснований самонадеянном (легкомысленном) расчете на

предотвращение общественно опасных последствий. Данная особенность волевого

содержания легкомыслия обусловлена порочностью интеллектуальной

деятельности лица, неправильной оценкой своих сил, факторов и иных

обстоятельств, которые, по его мнению, должны были помешать наступлению

общественно опасных последствий. В силу своего заблуждения относительно

истинной сущности факторов и обстоятельств лицо избирает общественно

опасный способ осуществления своих намерений, будучи уверенным, что ему

удастся избежать наступления преступных последствий.

Легкомысленный расчет на предотвращение последствий считается

составным элементом волевого момента. Однако расчет, в том числе и

легкомысленный, - это прежде всего интеллектуальная деятельность, это

мышление и только уже потом деятельность волевая, выразившаяся в

непроявлении лицом необходимых волевых усилий для более обстоятельного

расчета возможности предотвращения прогнозируемых вредных последствий. О

легкомысленном характере расчета свидетельствует тот факт, что последствия

наступили. Если же у лица были основания рассчитывать на какие-либо

обстоятельства, но они оказались недостаточными для предотвращения

результата, о чем не могло знать лицо, то в этом случае отсутствует вина, а

следовательно, нет оснований для привлечения к уголовной ответственности

(невиновное причинение вреда - случай).

Характеризуя интеллектуальный элемент преступного легкомыслия

законодатель указывает только на возможность предвидения общественно

опасных последствий, но опускает психическое отношение лица к действию

(бездействию). Это объясняется тем, что сами деяния, взятые в отрыве от

последствий, обычно не имеют уголовно-правового значения. При совершении

преступления с преступным легкомыслием лицо должно хотя бы в общих чертах

предвидеть развитие причинной связи, а иначе невозможно не только

предвидение этих последствий, но и расчет на их предотвращение. Субъект

предвидит как могла бы развиваться причинная связь, если бы не те

обстоятельства на которые рассчитывает он и которые, по его мнению, должны

прервать развитие причинной связи.

Вместе с тем, поскольку преступное легкомыслие, как правило, связано с

сознательным нарушением определенных правил предосторожности, установленных

для предотвращения вреда, осознанность поведения делает этот вид

неосторожной вины более опасным по сравнению с небрежностью. Действующее по

легкомыслию лицо всегда осознает отрицательное значение возможных

последствий для общества и именно поэтому стремится к их предотвращению.

Следовательно, при преступном легкомыслии виновный всегда осознает

потенциальную общественную опасность от совершенного им деяния.

По своему интеллектуальному элементу преступное легкомыслие имеет

некоторое сходство с косвенным умыслом. Их отличие состоит в том, что при

косвенном умысле виновный предвидит большую вероятность наступления

преступных последствий, а при легкомыслии - виновный предвидит наступление

этих последствий в меньшей степени. При умысле субъект предвидит конкретные

последствия, а при легкомыслии эти последствия предстают в общей форме,

хотя виновный предвидит не абстрактную, а реальную возможность их

наступления.

Предвидение общественно опасных последствий при преступном легкомыслии

отличается от предвидения при умысле и тем, что при легкомыслии субъект

предвидит лишь возможность, а не неизбежность наступления последствия. Он в

силу не осознания действительного развития причинной связи легкомысленно,

несерьезно подходит к оценке тех обстоятельств, которые, по его мнению,

должны предотвратить наступление преступного результата, но на самом деле

оказались неспособными противодействовать его наступлению. Таким образом,

при легкомыслии предвидение возможности наступления последствия

сопровождается и нейтрализуется предвидением его предотвращения.

Основное, главное отличие легкомыслия от косвенного умысла заключается

в содержании волевого элемента. Если при косвенном умысле виновный

сознательно допускает наступление общественно опасных последствий, то есть

одобрительно относится к ним, то при легкомыслии отсутствует не только

желание, но и сознательное допущение этих последствий, и, наоборот, субъект

стремится не допустить их наступления, относится к ним отрицательно.

Примером преступления с косвенным умыслом может служить дело Авдеева,

который был осужден по ч.1 ст.218 и п. «д» и «з» ст.102 Уголовного кодекса

РСФСР 1960 года. Он изготовил из приобретенных ранее взрывчатого вещества и

электродетонатора взрывное устройство и установил его у входа на свой

земельный участок. При попытке группы подростков проникнуть на участок

устройство сработало, и взрывом трое из них (Зеленов, Майер и Грошев) были

убиты. В кассационных жалобах осужденный и его адвокат просили

переквалифицировать действия Авдеева на статью 106 Уголовного кодекса,

Страницы: 1, 2, 3, 4