Неосторожная вина

Неосторожная вина

План

1. Понятие вины по российскому уголовному праву и ее формы.

2. Преступное легкомыслие, его интеллектуальный и волевой моменты.

Ограничение легкомыслия от косвенного умысла.

3. Небрежность, ее психологическое содержание. Критерии преступной

небрежности, отличие от невиновного причинения вреда (казуса).

Введение

Провозглашение Конституцией РФ (статья 1) в России одной из главных

задач - построение демократического правового государства с неизбежностью

породило необходимость совершенствования правового регулирования

общественных отношений, законодательства и практики его применения. Это в

полной мере охватывает и отрасль уголовного права. На протяжении нескольких

последних лет устойчивой тенденцией уголовно-правовой политики государства

является гуманизация, выражающаяся в декриминализации ряда деяний,

сокращении возможностей применения смертной казни, упразднении некоторых

видов наказаний и режимов лишения свободы, снижении верхнего предела

санкций отдельных статей Уголовного кодекса РФ и так далее. Многие из

современных уголовно-правовых идей и воззрений нашли свое законодательное

закрепление в Конституции РФ и Уголовном кодексе 1996 года и в их числе

институт вины. Так, статья 49 Конституции РФ провозглашает: "1. Каждый

обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его

виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке

и установлена вступившим в законную силу приговором суда. 2. Обвиняемый не

обязан доказывать свою невиновность. 3. Неустранимые сомнения в виновности

лица толкуются в пользу обвиняемого".[1] Однако практика безмолвствует,

высшие судебные инстанции в течение нескольких десятилетий не посвятили

такой важнейшей проблеме, как установление и доказывание вины, ни одного

постановления.

Таким образом, сложилась достаточно парадоксальная ситуация. С

одной стороны, принцип вины, виновной ответственности провозглашается одним

из основополагающих, фундаментальных, а, с другой - он не находит

соответствующего отражения в практике применения закона, и потому, по сути,

остается больше декларацией, чем реальным "инструментом" уголовного права.

Следует заметить, что до настоящего времени нашей уголовно-правовой наукой

не выработано приемлемой концепции субъективного вменения, позволяющей

перевести принцип виновной ответственности в практическую плоскость. На мой

взгляд, отсюда вытекает сложность и многообразие проблем, связанных с

неосторожной преступностью, их выделением в отдельную, самостоятельную

классификационную группу.

В настоящее время продолжает много внимания уделяться дисбалансу

мнений по проблеме установления и доказывания вины, в том числе

ответственности и наказания за неосторожность. В институте вины

многоаспектность делает проблему преступной неосторожности одной из

наиболее актуальных, недостаточно изученных, сложных и противоречивых

криминологических и социально-правовых проблем.

Анализу обозначенной проблемы посвящена данная работа, в которой

использован доступный теоретический и нормативный материал, анализ судебной

практики последних лет.

1. Понятие вины по российскому уголовному праву и ее формы

В современной уголовно-правовой теории принято различать следующие

концепции вины: теория опасного состояния, когда вина лица за совершенное

деяние подменяется опасностью личности как таковой, а само деяние

воспринимается как проявившийся симптом такого опасного состояния;

оценочная (нормативная), когда вина лица за совершенное деяние сводится к

оценочной характеристике ее судом; психологическая, представляющая собой

внутреннее субъективное (одобрительное) отношение лица к своим общественно

опасным и противоправным действиям и вредным последствиям совершения

преступления.

Представляется, что именно последняя теория дает возможность

привлекать к уголовной ответственности за совершенное деяние. Более того, в

течение последних лет она является общепризнанной в теории и на практике.

При этом вина лица всегда материализуется в совершении определенных

общественно опасных действий (бездействия), а объективные признаки

преступления выступают в единстве с его субъективными признаками.

Вместе с тем вину как психологическую категорию не следует

отождествлять с виновностью, хотя это и стремились доказать отдельные

специалисты (например, Б.С.Утевский). Доказать виновность лица означает

установить в его действиях (бездействии) наличие конкретного состава

преступления. В этом смысле определение субъективной стороны преступления

есть завершающий момент установления состава преступления в действиях лица

и, следовательно, в решении вопроса о его виновности. Специфическая

особенность субъективной стороны преступления состоит в том, что она не

только предшествует исполнению преступления, формируясь в виде мотива,

умысла, плана преступного поведения, но и сопровождает его от начала до

конца преступных деяний, представляя собой своеобразный самоконтроль за

совершаемыми действиями.

Поэтому в широком смысле субъективная сторона преступления, не

переставая быть субъективным отношением к содеянному, понимается рядом

ученых как проявление негативной установки личности, обусловленной

социальной средой, а также выработанными у личности ценностными

ориентациями и отдельными антисоциальными мотивами поведения. Такой аспект

субъективной стороны служит основанием для разработки общих и специальных

профилактических мер по предотвращению созданных субъективных причин

совершения преступления.

В содержание вины входит психический процесс, происходящий в сознании

преступника при совершении преступления и заключающийся в определенном

психическом отношении лица к общественно опасному деянию и его

последствиям. В конечном счете он образует субъективную сторону

преступления. Исследуя обстоятельства дела, суд дает оценку психическому

отношению субъекта к совершенному им деянию, а также личности виновного.

Таким образом, оценочный момент в определении вины, не изменяя ее сущности,

помогает раскрыть социально-политическое содержание вины, отражающее

антиобщественную установку и ориентацию преступника.[2] Установление вины

лица позволяет выяснить причины выбора субъектом преступного варианта

поведения, способа совершения действий и использования внешних условий их

совершения, то есть определить степень субъективного контроля преступного

поведения.

Психологический механизм входит в структуру любой индивидуально-

волевой деятельности. Он включает мотивацию поведения, имеет универсальное

значение, в том числе применительно к преступным видам поведения.

Взаимосвязь психологического механизма и субъективной стороны преступления

проявляется в определенной общности их структур, состоящих из составных

причин определенного поведения, его волевого контроля, субъективного

отношения к содеянному и наступившим результатам. Представляется, что

уголовно-правовое значение имеет лишь третий блок субъективной стороны.

Психологическое содержание вины включает в себя определенное состояние

сознания и воли лица, что находит выражение в законодательном определении

форм вины – умысла и неосторожности. Психологическое содержание вины не

может не включать в себя такие элементы психической деятельности, как

мотив, цели и эмоции. В теории уголовного права общепризнанно, что без их

установления невозможно выявить социально-политическую сущность вины

(психическое отношение к содеянному), а также установить степень вины.

Мотивация как один из обязательных компонентов вины имеет важное

значение для уяснения ее сущности, для характеристики отношения лица к

социальным ценностям и, следовательно, для характеристики его социальной

ориентации. Вместе с тем было бы необоснованным отождествлять

криминологическую категорию - мотивацию преступного поведения - с уголовно-

правовым понятием мотива, когда мотив, то есть побуждения, которыми

руководствуется лицо, совершая преступление, является факультативным

признаком субъективной стороны, превращаясь лишь в случаях, указанных в

Особенной части Уголовного кодекса РФ, в признак обязательный либо

изменяющий квалификацию.

Однако выявление мотива, который обуславливает действия преступника,

весьма существенно. Представляется, что нельзя понять отношение субъекта к

последствиям своего деяния без анализа мотивационного момента (см.,

например, статью 314 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, указывающую на

значение "характера вины, мотивов и последствий преступления"). Именно

поэтому уголовно-процессуальное законодательство, устанавливая перечень

обстоятельств, подлежащих доказыванию (предмет доказывания), предписывает

судам во всех случаях устанавливать мотивы преступления (статья 68 Уголовно-

процессуального кодекса РСФСР).

Эмоциональный компонент человеческой психики является обязательным

элементом каждого поступка человека, в том числе и преступления.

Законодатель не включает эмоции в определение форм вины, однако они входят

в содержание психического отношения, составляющего вину. Эмоции (чувства,

аффекты) проявляются как реакции, вызванные внезапными обстоятельствами,

как эмоциональное состояние. Эмоции – это психическое отражение в форме

непосредственного пристрастного переживания жизненного смысла явлений и

ситуаций.

В преступном поведении эмоции играют роль мотива (ненависть, страх,

жестокость); фона, на котором протекают интеллектуальные и волевые

процессы; аффекты – сильного и относительно кратковременного эмоционального

состояния, связанного с резким изменением важных для субъекта жизненных

обстоятельств, способного породить преступление.

Каждое преступление имеет свои особенности, свой психологический

механизм, в котором играют различную роль интеллектуальный, волевой и

эмоциональные компоненты. Психологический механизм преступления, как и

любого поведения человека, можно представить в сжатом виде следующей

схемой: от потребности человека к нужде в чем-то и возникновению

осознанного интереса к чему-либо или предмету, способному его

удовлетворить, что порождает мотив и цель его дальнейшей деятельности.

В законодательной формулировке (статьи 25, 26 Уголовного кодекса РФ)

форм вины (умысла и неосторожности) нет упоминаний о мотиве, цели и

эмоциях. Однако, это не означает, что эти компоненты не входят в содержание

вины. Они присущи любому поведению человека. Мотив, цель, эмоции,

характеризуя психическую деятельность виновного в связи с совершением

преступления, составляют субъективную сторону преступления, проявляясь

через умысел и неосторожность. Правильное установление мотива, цели и

эмоций позволяет определить должную степень вины, то есть количественную

характеристику социальной сущности вины, которая определяется совокупностью

формы и содержания вины с учетом всех особенностей психического отношения

лица к объективным обстоятельствам преступления и его субъективных,

психологических причин. Степень вины определяется степенью отрицательного

отношения лица к интересам личности, общества, проявленного в совершенном

преступлении.

Степень вины конкретного лица в совершении определенного преступления

является непосредственным выражением меры искажения ценностных ориентаций

виновного. Учитывая, что степень вины является количественным выражением

отрицательного отношения лица к интересам личности и общества, а также

показателем искажения ценностных ориентаций виновного, установление ее

обуславливает различную меру порицания лица, меру его ответственности.

Определение наличия и степени вины способствует объективному решению

вопроса об ответственности и наказуемости виновного.

В описание тех или иных видов преступлений, предусмотренных Особенной

частью Уголовного кодекса РФ, всегда входит определенная форма вины.

Поэтому формы вины, в плане общего учения о преступлении, именуются

обязательными признаками. Остальные компоненты вины (мотив, цель, эмоции)

предусматриваются редко при описании видов преступлений, что позволяет их

отнести к факультативным признакам.

Между тем в юридической литературе распространено мнение о том, что

мотивы, цели и эмоции должны быть вынесены за пределы вины. Применительно к

неосторожным преступлениям эти компоненты психической деятельности субъекта

вообще игнорируются.[3] В этой связи обоснованным следует признать мнение,

высказанное в теории уголовного права: отрицание мотива в неосторожных

преступлениях «является отрицанием волевого содержания самих преступных

актов, так как воля без мотива не существует».[4] Однако, при этом следует

учитывать, что связь мотива и целей с преступными последствиями при

неосторожных преступлениях в отличие от умышленных носит более

опосредованный характер, ибо здесь субъект может ставить правомерные цели и

действовать из «лучших» побуждений. Именно поэтому их выявление важно для

установления вины и индивидуализации наказания. Следует лишь более точно

подходить к терминологии мотивов. Поэтому-то в теории уголовного права

мотивы в неосторожных преступлениях справедливо называются не «мотивами и

целью преступления», а «мотивами и целью поведения» лица, совершившего

неосторожное преступление.[5] Выявление мотивов и целей помогает

установлению конкретной формы вины при квалификации тех или иных

преступлений, характера общественной опасности содеянного и личности

виновного, причин и условий, способствующих преступлению. Без этого трудно

определить степень вины и, следовательно, индивидуализировать

ответственность и наказание.

В связи с изложенным общественная опасность преступления в социальном

и уголовно-правовом смысле в значительной мере характеризуется его

субъективной стороной. Этим объясняется то, что субъективная сторона

преступления, включая вину обвиняемого и мотивы преступления, является

также объектом исследования теории уголовного процесса, где она

рассматривается как один из элементов предмета доказывания по делу и

предъявляемого лицу обвинения. Следует отметить, что в уголовно-правовой

теории в понятии «субъективная сторона преступления» обобщаются лишь те

элементы психологического механизма совершенного преступления, которые

юридически значимы по делу и выступают в качестве признаков состава

преступления. Другие субъективные элементы, которые имеют значение для

мотивации и регуляции преступного события, но в силу закона не

оговариваются, в правовое понятие субъективной стороны преступления не

входят.

Законодательные определения форм вины (умысла и неосторожности) не

включают в себя названных выше компонентов, ограничиваясь лишь указанием на

состояние сознания и воли лица. Это объясняется, во-первых, тем, что мотив,

цель и эмоции присущи любому человеческому поведению, в том числе и

преступному. «Во-вторых, - отмечает Г. А. Кригер, - отсутствие указаний на

эти компоненты в законодательных определениях форм вины обусловлено

соотношением категорий (понятий) формы и содержания, структурой элементов,

их образующих, и их функциональной ролью и назначением в уголовном

законодательстве как единой сложной системе».[6]

Главным элементом субъективной стороны, необходимым для установления

преступления, выступает вина в виде умысла или неосторожности. При таком

подходе содержанием вины является категория, отражающая взаимосвязанные

компоненты психической деятельности субъекта, которые составляют его

отношение к совершаемому общественно опасному деянию. Под формой же вины

понимается выражение внутренней связи и способа организации взаимодействия

компонентов как между собой, так и с внешними условиями, с объективной

стороной преступления. А это, в свою очередь, означает, что названные

обязательные компоненты психологического содержания вины должны быть

установлены во всех случаях совершения как умышленных, так и неосторожных

преступлений. Даже с учетом того, что психологические механизмы умышленного

и неосторожного преступного акта принципиально различны, в теории

уголовного права вина как психическое отношение к содеянному

рассматривается в понятиях, относящихся к различным сферам психики

личности: в качестве элементов сознания и в качестве элементов воли.

Деление вины на формы имеет большое практическое значение. С их

помощью законодатель и следственно-судебные органы отграничивают виновные

действия от невиновных, умышленные от неосторожных и соответственно

дифференцируют их на преступления небольшой тяжести, средней тяжести,

тяжкие и особо тяжкие. Формы вины в некоторых преступлениях либо

указываются в диспозициях статей Особенной части Уголовного кодекса РФ

(например, в статьях 105, 109, 111, 112, 115, 118), либо подразумеваются

(например, в статьях 116, 117, 119, 121, 123, 124). Форма вины не

указывается, когда характер действий, а в ряде случаев и цель

свидетельствуют о том, что данное преступление может быть совершено только

умышленно (статьи 125, 126, 127, 129, 131, 132).[7]

Четкое законодательное закрепление принцип вины впервые получил в

статье 5 Уголовного кодекса РФ в 1996 году, согласно которой уголовной

ответственности подлежит лицо только за те общественно опасные деяния

(действия, бездействия) и наступившие общественно опасные последствия, в

отношении которых установлена его вина. Данная правовая норма категорически

запрещает объективное вменение, что означает - вина является необходимой

субъективной предпосылкой уголовной ответственности и наказания, уголовной

ответственности без вины быть не может и за невиновное (случайное)

причинение любого вреда при отсутствии вины лица применение ее не

допускается.

Законодательное закрепление принципа вины (виновной ответственности)

имеет большое политическое, нравственное и юридическое значение. Данный

принцип закрепляет традиционный для уголовного права принцип субъективного

вменения (принятый судебной практикой) и фиксирует исключение возможности

объективного вменения. Принцип субъективного вменения - это реализуемый в

практике применения уголовного закона принцип виновной ответственности.

Само же понятие субъективного вменения, освобожденное от смысловой нагрузки

такой общенаучной категории как принцип, приобретает отчетливо выраженное

функциональное, прикладное значение и может быть определено следующим

образом: субъективное вменение - это основанная на принципе виновной

ответственности и осуществляемая в рамках уголовного судопроизводства

деятельность субъектов применения уголовного закона по установлению,

фиксации и точной уголовно-правовой и социально-нравственной оценке

процессов отражения в сознании субъекта социальных, юридических и

фактических признаков совершенного им деяния и связанных с ним иных

психических явлений.[8]

Принцип субъективного вменения неразрывно связан с принципом

законности, исключая объективное вменение, беззаконие и произвол. Не

подрывает данную связь и оговоренная в определении наряду с уголовно-

правовой и социально-нравственная оценка указанного процесса. Так,

например, в число признаков преступления наряду с общественной опасностью,

по мнению некоторых авторов, включается и аморальность. Однако это не

лишает понятие преступления юридического статуса. Более того, в широком

понимании «тот или иной путь решения задачи установления вины связан с

общим состоянием политической и правовой культуры, с уровнем правосознания

населения и должностных лиц правоохранительных органов, с общей политикой

государства в сфере права».[9] Сказанное означает, что социально-

нравственная оценка заключает в себе порицание деяния и самого субъекта от

имени общества и государства, выраженное в обвинительном приговоре суда.

Как полагает Н.И.Ветров включение принципа субъективного вменения в

Уголовный кодекс РФ 1996 года важно по ряду причин: 1) он законодательно

зафиксировал различия в степени общественной опасности умышленных и

неосторожных действий; 2) отражает идею сужения круга деяний, наказуемых по

неосторожности; 3) призван содействовать единству судебно-следственной

практики в применении уголовного закона, так как известно, что именно на

установление признаков субъективной стороны приходится в настоящее время

наибольшее количество ошибок уголовно-правового характера.[10]

Уголовно-правовая наука исходит из того, что человек несет полную

ответственность за свои поступки только при условии, что если он их

совершил, обладав при том свободой воли, понимаемой как способность

выбирать линию социально-значимого поведения. Эта способность включает

отражательно-познавательный и преобразовательно-волевой элементы, которые

воплощены в уголовно-правовой категории вменяемости. Последняя есть

предпосылка вины, так как виновным может признаваться только вменяемое

лицо, то есть способное отдавать отчет своим действиям и руководить ими.

Вина – это предусмотренное уголовным законом психическое отношение

лица к совершаемому им общественно опасному деянию и его последствиям,

выражающее отрицательное отношение к интересам личности и общества.

Психологическое содержание вины занимает центральное место среди основных

категорий, характеризующих вину. Оно обусловлено совокупностью интеллекта,

Страницы: 1, 2, 3, 4