Качественный метод социологических исследований

доказательств, так и в переводе теоретических концептов а исследовательский

инструментарий. В результате появилась возможность требовать более строгого

подтверждения теории. Поэтому преимущества количественных методов

способствовали тестированию неподтвержденных теорий при помощи фактов".

Перевес в сторону развития количественных исследовательских техник

привел к тому, что "риторика верификации", свойственная количественным

исследованиям, стала распространяться и на качественные. Поэтому вполне

логично, что с позиций верификации качественным методам отводилась лишь

второстепенная, дополняющая роль, как это было в проектах П. Лазарсфельда и

С. Стоуффера. Однако, по мнению Глезера и Страусса, такой "подход к

качественным методам анализа неправомерен, более того, он значительно

сужает иx возможности. Эти авторы утверждали, что для качественного анализа

данных характерна "риторика генерирования теории", которая строится на

других принципах, нежели "риторика верификации". Для качественных

исследований необходима иная аналитическая стратегия, приводящая к

построению концептуально "плотной" теории на основе собранных документов из

жизни людей - стратегии, которой так недоставало чикагским социологам. Для

того чтобы сделать построение теории более систематизированным. Б. Глезер и

А. Страусс предлагают несколько необходимых составляющих стратегии анализа

в качественном исследовании. Во-первых, исследование должно носить

итерационный характер, т.е. аналитический процесс должен чередоваться с

процессом сбора информации или даже идти параллельно ему. Во-вторых,

соблюдение этого принципа позволяет создавать в процессе исследования

теоретическую выборку, цель которой - репрезентировать не исследуемую

группу людей (объект исследования), а аспекты, свойства характеристики или

качества исследуемого явления (предмета исследования). "Теоретическая

выборка - это процесс сбора данных для генерирования теории, посредством

которого аналитик собирает, объединяет, кодирует, анализирует свои данные и

решает, какие из них собирать на следующем этапе, и где искать их для того,

чтобы развить теорию по мере появления. Этот процесс сбора данных

контролируется появляющейся теорией". И, наконец, третья составляющая - это

постоянный сравнительный анализ, используемый на разных стадиях

аналитического процесса. Определяя его место в сложившемся методическом

поле, авторы помещают его между двумя основными стратегиями, подходами

анализа, использовавшимися в то время. Первый подход - классический контент-

анализ: сначала задается модель кодировки, а потом данные систематически

собираются, оцениваются и анализируются по заранее определенным, неизменным

и единым для всех них шкалам, которые позволяют придать качественным

(словесным) данным квантифицируемую форму. На основе нового

структурированного массива данных при помощи числовой модели доказываются

(принимаются или опровергаются) предварительно выдвинутые гипотезы.[2]

Второй подход Б. Глезер и А. Страусе связывают с ситуацией, когда

необходимо выработать некоторые предварительные идеи или гипотезы. В этом

случае операция детального кодирования может замедлить достижение

поставленной цели, поэтому "аналитик только просматривает свои данные для

нахождения новых свойств теоретических категорий и пишет мемо

(аналитические заметки) об этих свойствах". Такой подход описывает скорее

первоначальный этап кодирования и для построения теории недостаточен,

поскольку в последнем случае требуется постоянное преобразование и

переинтеграция данных по мере накопления и обзора материала. И этой задаче

соответствует третий. предложенный авторами, подход. Он соединяет в

аналитических процедурах постоянного сравнения процедуру развернутого

кодирования первого и стиль развития теории второго. Цель метода

постоянного сравнения, в котором объединены кодирование и анализ, -

генерирование теории более систематически, чем предполагается во втором

подходе, при помощи использования развернутого кодирования и аналитических

процедур. Являясь более систематизированным, чем второй подход, метод

постоянных сравнений в то же время не связан и с первым, который разработан

для предварительного тестирования, а не для открытия теории.

Авторы отмечают, что соединение этих двух стратегий анализа уже было

предпринято в "аналитической индукции", однако данный метод в "обоснованной

теории" используется для иных целей. "В противоположность аналитической

индукции постоянный сравнительный метод связан с генерированием и

правдоподобным предположением (а не с предварительным тестированием) о

категориях, свойствах и гипотезах по общим проблемам. Некоторые из этих

свойств могут быть причинами, как в аналитической индукции, но, в

противоположность ей, другие являются условиями, следствиями, аспектами,

типами, процессами и т.д. В обоих подходах эти свойства обобщаются в

интегрированной теории. Далее, в постоянном сравнительном методе не

предполагаются попытки установления универсальности или доказательства

предлагаемых причин или других свойств. В данном методе, в

противоположность аналитической индукции, требуется только насыщение

данных, а не согласование всех полученных данных, поэтому они не

ограничиваются одним типом четко определенных случаев. Постоянный

сравнительный метод, в противоположность аналитической индукции, легче

использовать в исследованиях с любым видом качественной информации, включая

наблюдения, интервью, документы, статьи, книги и т.д.".

Сравнительный метод используется на каждом этапе аналитического

процесса построения обоснованной теории. Он включает в себя следующие

процедуры: кодирование, выделение ключевых категорий, теоретический отбор и

формирование теоретической выборки, теоретическое насыщение и интеграцию

теории.[3]

Создание обоснованной теории проходит три этапа - индукцию, дедукцию и

верификацию, каждый из которых "абсолютно существенен" для формирования

новой теории. Причем важно отметить, что все три этапа, согласно А.

Страуссу, задействуются в исследовании не последовательно, а в той или иной

мере присутствуют на каждой стадии исследования. "Индукция сводится к

действиям, которые ведут к открытию гипотез, то есть к появлению

интуитивных предчувствий или идей с их последующим развертыванием в

гипотезах и оценках, пусть это будет даже предварительно и условно, для

типизации событий, действий, отношений, стратегий и т.д.". Данное

определение индукции очень близко к описанию этого процесса в работах

Чарльза Сандерса Пирса, который выделял два типа логического вывода,

характерных для логики открытия, - качественную (или аналитическую)

индукцию и абдукцию (abduction). Индукция, согласно Ч. Пирсу, описывает

определенное эмпирическое явление, подразумевая уже существующую категорию

или правило. Абдуктивный вывод способствует нахождению неизвестных до

настоящего времени концепций или правил на основе исследовательского

удивления и выявления аномальных случаев. Такой вывод творчески соединяет

новые и интересные эмпирические факты с предыдущим теоретическим знанием.

Это часто требует пересмотра предварительных точек зрения и теоретических

предубеждений - предположения и убеждения должны быть вынесены за рамки

исследования или, по крайней мере, модифицированы. Характеризуя три

указанных основных вида логического выведения умозаключений, Ч. Пирс писал:

"Дедукция доказывает, что нечто должно быть, индукция показывает, что нечто

действительно в настоящий момент, абдукция всего лишь предполагает, что

нечто может быть".

Индуктивный этап построения теории связан с решением вопроса: "Откуда

появляются озарения и предчувствия и составляющие их генерирующие

вопросы?". А. Страусе, ставя этот вопрос, отвечает: “Они появляются из

предварительного опыта взаимодействия с подобными феноменами - будь то

личный опыт или опыт, полученный более "профессионально" из чисто научного

исследования феномена, или опыт изучения проведенных исследований, или при

помощи теоретической сензитивности, основанной на знаниях исследователя

технической литературы”. Дедукция, по его мнению, "заключает в себе

описание импликаций из гипотез или их систем для их дальнейшей

верификации". Важность детального описания не только самого исследуемого

феномена, но и логических ходов исследователя во время анализа этих

описаний определяется тем, что качественный анализ данных носит более

субъективный характер, нежели техники количественного анализа. Искусство

дедукции основано на умении исследователя проводить сравнительный анализ

качественных данных, приобретаемом в практической профессиональной

деятельности.[4]

Процесс верификации включает в себя проверку разработанных категорий,

гипотез, определений. Подчеркивая важность процесса, А. Страусе говорит о

трех видах проверки данных, которые необходимо выполнять исследователю,

ответственному за свои результаты: 1. Проверка результатов при помощи их

соотнесения с первичными "сырыми" данными; 2. Соотнесение результатов с

личным жизненным и профессиональным опытом; 3. Соотнесение с существующими

результатами подобных исследований.

Авторы "обоснованной теории" уделяют большое внимание данным из

личного жизненного опыта исследователя (экспириентальным - от англ.

experience: опыт, жизненный опыт, переживания, знания - данным). “Данные из

личного жизненного опыта существенны, потому что не только дают

дополнительную теоретическую чувствительность, но и обеспечивают изобилие

предварительных предположений для проведения сравнений, поиска переменных и

широкой выборки на теоретической основе. Все это помогает исследователю,

исходя из событий, формулировать концептуально "плотную" и тщательно

упорядоченную теорию”. Этот принцип "обоснованной теории" очень важен,

поскольку обращение к личному опыту исследователя как одному из важнейших

источников данных подчеркивает его включенность в исследуемые процессы и

тем самым снимает противостояние исследователя и объекта исследования.[5]

Более подробно идея соотнесения результатов с другими данными или

информацией другого типа была развита Н. Дензином, который предложил

обозначить эту процедуру термином "триангуляция". Этот термин появился в

контексте дискуссии о преимуществах и недостатках работы наблюдателя. Н.

Дензин выявил, что, в противоположность массовому обследованию, "полевая

работа включенного наблюдателя не ограничена предварительными суждениями о

природе его проблемы, строгими образцами сбора данных или гипотезами".

Однако он также заметил, что она не лишена своих трудностей. Во-первых,

сфокусированность исследователя на настоящем может заслонить важные

события, которые случились до его выхода в поле. Во-вторых, исследователь

часто не имеет возможности изучать труднодоступных носителей феномена. В-

третьих, если наблюдатель попал в изучаемую ситуацию, он может внести в нее

изменения своим присутствием. И, наконец, при удачном исходе дел, когда

наблюдатель был естественным для изучаемой среды, он, как замечает Д.

Силверман, "может вынести так много информации из взаимодействия с

участниками, что. как ребенок, заучивающий урок, не сможет все запомнить".

По этим причинам Н. Дензин подчеркивал важность триангуляции для

исследователей-качественников, выделив четыре ее вида.

1. Триангуляция данных - соотнесение данных с учетом времени, места,

участников.

2. Триангуляция исследователей - использование данных об одном и том

же феномене разных наблюдений.

3. Триангуляция теорий - использование данных, полученных в различных

теоретических перспективах в изучении одного и того же комплекса объектов.

4. Методологическая триангуляция, или использование различных методов

для изучения одного объекта и вариации данных внутри одного метода.

1.2. Сущность качественной стратегии

Говоря о соотношении количественных и качественных методов в

социологических исследованиях, следует подчеркнуть, что если количественные

методы нацелены на выявление количественных признаков социальных процессов,

то качественные методы обращены на качественную сторону этих процессов.

Качественная исследовательская стратегия направлена на репрезентативный

охват и анализ количественного распределения характерных признаков в

определяемых социальных явлениях, которые ориентированы на точно выделяемые

общие и основные признаки.

Количественные методы ставят в центр рассмотрения общие

закономерности, при которых из сложной феноменологии отдельных случаев

выводятся повторяющиеся или общие признаки. Тем самым в отличие от

качественных методов здесь не учитывается единичное и особое в предмете

исследования и ситуации.

При использовании качественных методов речь идет в принципе об охвате,

структурном описании и объяснении динамики тех социальных процессов,

которые характерны для интересующих сфер общественной реальности, то есть

об единичном и особом в предмете исследования, а не о выдвижении в центр

внимания регулярного и обычного. Из перспективы качественных методов

исследования невозможно выразить в понятиях системные структуры независимо

от их составляющих, а также от действующих и страдающих членов общества.[6]

Укажем на принципиальные различия между качественными и

количественными методами. Эти различия состоят, прежде всего, в особом

эмпирическом угле зрения при рассмотрении социальной действительности. Если

количественные методы при социальных исследованиях нацелены на общие

признаки (на анализ данных по общим признакам для их последующей

типизации), то качественные методы ориентированы на определение различий.

Качественные методы позволят анализировать общее двух или нескольких

признаков, опуская при этом из виду их различия. Количественные же методы

дают возможность определить различие тем, что общие признаки используются

как базис для сравнения. Поэтому целеполагание при тех и других методах

различно: раскрытие связей в одном случае, измерение различных выражений

уже известных черт в другом.

Сила количественных методов сказывается прежде всего в том, что они

позволяют основательно и в систематизированном виде открывать новое. Таким

образом, специалисты определяют количественные методы социальных

исследований как разновидность социальной диагностики.[7]

Следует подчеркнуть, что как те, так и другие методы не только не

противоречат, но, наоборот, дополняют друг друга. Однако использование их в

социальных исследованиях различно. Количественным методам отдается

предпочтение в традиционных социологических эмпирических исследованиях,

качественным — при использовании герменевтического принципа анализа

социальной реальности. При этом технические приемы для исследования

повседневного бытия составляют резервуар для применения всех социально-

научных методов. Можно уже говорить и о предварительных критериях,

характеризующих эмпирические исследования социальной работы.

В исследованиях социальной работы следовало бы отдать приоритет

качественным методам, понимаемым как анализ бытия клиента (окружающего

мира, жизненного пространства). Перспективу клиента в ее коммуникативной

обусловленности можно учесть лишь с помощью качественных методов

эмпирических исследований. Прежние приемы опроса и техника кодирования

являются для этой цели недостаточными. Невозможно и простое выведение из

теоретических положений конкретных форм практических действий. Исследование

социальной реальности происходит главным образом через ее речевую

трактовку, разговорные формы общения с клиентом. При этом использование

метода должно быть соотнесено с определенным уровнем социальной

реальности.[8]

Для профессиональной социальной работы и ее научного обоснования

существенное значение имеют следующие аспекты качественно-эмпирических

исследований:

— ориентация на субъекта;

— ориентация на понимание общего контекста события;

— на конкретную ситуацию; — на герменевтический анализ происходящего.

Этим приемам следует овладеть во время учебы в институте и в процессе

повышения квалификации.

Резюмируя, следует сказать, что, исходя из описания смысловых отрезков

структур социальных процессов, возможен их конкретный анализ

(индивидуальный и коллективный) без проведения статистически

репрезентативного (количественного) исследования типов отдельных случаев.

Основу аналитического объяснения при этом составляет теоретико-эмпирическая

реконструкция социальных процессов. Логика этого процесса корреспондирует с

логикой анализа качественного способа социального исследования.

Качественные методы способствуют выработке коммуникативных умений,

важных для проведения консультирования, диагностики и терапии.

Качественные и количественные методы должны дополнять друг друга. Ибо

комбинация количественных и качественных методов позволяет охватить

исследованием как широту явления (социальное распространение), например,

безработицы, бедности, отсутствия социальной защиты и т. п., так и глубину

(индивидуального страдания), а также наметить практические шаги для

предотвращения или активного вмешательства социального работника.

При этом коммуникативно-качественные социальные исследования следует

рассматривать как исходный пункт для углубления субъективного видения в

социальной работе. А понимание типологических моделей и их трактовку

необходимо воспринимать как базисную основу деятельности социальных

работников. Овладеть этими приемами можно только в процессе творческого

учения. При этом в центре внимания, как нам представляется, должен быть

анализ повседневной жизни, жизненного пространства клиента как

интегративной составной части исследований социальной работы.[9]

К сожалению, до сих пор концепция социальной работы, ориентированная

на анализ жизненного поля клиента и дополненная биографическим видением,

использовалась довольно редко. А как раз такая концепция, делающая

субъективную позицию клиента, его видение жизни, окружающего его мира,

основным предметом исследования, позволяет понять, как и почему действующий

повседневно индивид познает «свой мир» именно так, а не как это

представляется исследователю.

Качественно-эмпирическая исследовательская стратегия позволяет

использовать иной подход социального работника к мировосприятию клиента. С

этих позиций можно вести одновременно две линии исследования. С одной

стороны, проводить анализ жизненной реальности через восприятие самого

клиента, биографических показателей, его рассказа о своей оценке событий,

жизненной социальной практической деятельности с исторической

ретроспективой.

Таким образом, проектируемый нами анализ жизненного окружения клиента

как особый тип качественно-эмпирического исследования в социальной работе

преследует две цели: первая — развитие типологии случая, обстоятельств, их

распространенность как социального явления. Вторая — разработать концепцию

социальной работы, найти и определить возможность для включения в действие

на основе этой концепции.[10]

Хотя на отдельных случаях, эпизодах нельзя выявить и представить

полную типологию анализируемой ситуации, но все же возможно проведение

предварительной работы с тем, чтобы показать типичные формы проявления того

или иного явления, процесса.

Например, анализ судьбы длительно безработного или бездомного

позволяет показать ситуацию отчужденности людей, испытывающих тяготы жизни,

ее кризисные ситуации, их тщетный поиск опоры и ориентации, что не

позволяет, им определить свою дальнейшую жизнь. Но как раз в этих поисках

нормальной жизни, общественного признания и заключается шанс для социальной

работы. Понимание специалистом конкретной кризисной ситуации

соответствующего клиента позволяет профессионально увидеть и наметить для

него жизненную альтернативу, активизировать возможные социальные

контакты.[11]

Качественный анализ жизненной ситуации клиента в сочетании с

типологизацией аналогичных случаев (результаты количественных методов) дают

для профессиональной социальной работы надлежащий ориентир, возможность

более широкого и глубокого подхода.

Такая форма исследования способствует внутреннему обогащению профессии

и укрепляет тем самым ее самостоятельность как научной дисциплины.

“Качественники”: увлечение описанием. Исследователя «затягивает»

подробное описание некой уникальной жизненной ситуации или отдельно взятого

предприятия. Конечно, в этом случае возникает противоречие между нашим

ценностно-эмоциональным восприятием исследуемого объекта и научными

задачами исследования.

“Количественники”: самодостаточность цифр. [12]

Хотя большинство “практикующих социологов” продолжают маркировать себя

“количественниками”, крайне слабое использование арсенала математических

методов и непрофессионализм в данной сфере (нестрогость выборок,

неадекватные индикаторы) стали предметом пристального внимания. Это

объясняется гуманитарными корнями большинства социологов, в особенности

среднего и старшего поколения. Проблема состоит в том, что именно эти

специалисты сегодня являются преподавателями вузов, поэтому низкий уровень

математической культуры сегодня воспроизводится даже среди студентов,

получающих социологическое образование. Другим объяснением настоящего

Страницы: 1, 2, 3, 4