Исламский радикализм и его воздействие на национальную безопасность России

негодность сложный механизм»[37]. Кутб объяснял, что социалисты так

называемого мусульманского мира вообще не являются приверженцами ислама, но

в реальной действительности это как раз-таки и есть эквивалент джахилийи.

Сейид Кутб считал, что ислам характеризуется суверенностью единого

Бога. Глава государства получает легитимность своей власти только в том

случае, если он является проводником воли Аллаха, правит на основе шариата.

Демократия, в конечном счете, относится также к джахилийи, поскольку

провозглашает суверенитет народа-демоса и отделяет его от Бога. Отсюда Кутб

делает вывод, что джахилийя, во всех своих формах и проявлениях, должна

быть уничтожена новым поколением коранистов.

По мнению С.Кутба, спасение мусульманского мира связано в первую

очередь с созданием общества социальной справедливости и исламской морали,

живущего по законам шариата. Истинно исламскую власть он обозначил термином

«хакимийя исламийя». Она основана на шихаде - исламском символе веры ("Нет

бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк Его"). Ссылаясь на 7 аят из 98 суры

Корана, Кутб подчеркивает, что «первое и самое важное правило - это

установление Аллаха (аш-шариа) на этой планете и управление людьми согласно

тому, что постановил Аллах».

Но в почетной миссии возрождения истинного ислама и построения

справедливого исламского общества, по мнению С.Кутба, будут участвовать не

все правоверные мусульмане, а лишь их самая передовая часть (в его

понимании - это «Братья-мусульмане»). В своем завещании «Вехи на пути»

накануне казни он, в частности, писал: «Ислам нуждается в возрождении.

Последнее начинается за счет меньшинства, изолированного от варварского

общества и не признающего его законов и обычаев. Оно признает только

единственно правильный путь насильственное разрушение, полное уничтожение,

не имеющее снисхождения ни к кому. Чтобы идеи верующего сообщества дошли до

сердец людей, оно нуждается в сметании варварских преград, отделяющих его

от них. Прежде всякой дискуссии или убеждения необходимо свергнуть правящий

режим (в Египте), поскольку он варварский. Более того, надо свергнуть вес

режимы (мусульманских странах), поскольку они варварские, даже те из них,

что призывают к исламу в своих документах и конституциях».

Таким образом, «хакимийя исламийя» возможна только путем джихада и

насилия. В результате ее установления будет достигнута и социальная

справедливость. Последняя у Кутба сводится к избранию мусульманами

властителя, подчинению которому будет приравниваться подчинению Аллаху и

его пророку. Подвластный правителю совет (шура) будет контролировать

исполнение в жизни законов шариата. Основной метод экономической

справедливости и гармонии - закят и садака. Защищая священное право частной

собственности. Кутб вводит лишь некоторые ограничения. Одновременно в его

«идеальном мусульманском государстве» полностью запрещена рыба

(ростовщический ссудный процент) и введена монополия на товары первой

необходимости (продукты питания, одежду, товары промышленного производства

и т.д.).

Из выше сказанного становится очевидным тот факт, что Сейид Кутб

идеологически обосновал необходимость прихода к власти исламских

фундаменталистов. Одновременно он стал идеологом, а впоследствии и

организатором экстремистского крыла в "Ассоциации Братьев-мусульман".

Одобряя джихад и насилие как самые действенные методы борьбы избранной

группы правоверных мусульман против «варварского» общества, он тем самым

оправдывал террор, убийства, взрывы, крайний экстремизм, взятие заложников,

исходя из знаменитого принципа «цель оправдывает средства», хорошо

известного тем же христианам, благодаря деятельности иезуитов.

На наш взгляд, стоит отметить тот факт, что среди исламских

фундаменталистов были и сторонники так называемого "исламского социализма".

В частности, к таковым относится один из идеологов «Ассоциации Братьев-

мусульман» Мустафа ас-Сибаи (1915-1964), автор книги «Социализм ислама».

Пытаясь приравнять ислам к социализму, расценивая последний как

гуманистическое течение, проявлявшееся в различные времена у пророков

практически всех ведущих религий мира, ас-Сибаи приветствовал тот факт, что

социалистические течения, независимо от их формы, преследуют одну великую

цель - избавление угнетенных от нищеты, голода, страданий, бесправия. По

его мнению, все они помогают «достичь социальной интеграции граждан,

уничтожить значительные имущественные различия между ними»[38].

Мустафа ас-Сибаи предложил свой путь достижения общественной гармонии

- через ислам. Основные положения его концепции «исламского социализма»

можно свести к следующим:

1) основной базис «исламского социализма» - «естественные права»

каждого мусульманина, как-то: право на жизнь, на свободу, на образование

(ильм), на человеческое достоинство (карама), право собственности

(тамаллюк);

2) право собственности должно быть реализовано на основе закята и

исламского права наследования (предусматривающего наличие не одного, а

нескольких наследников);

3) наличие национализации - она допустима в силу изречения великого

пророка Мухаммеда: "Люди " сотоварищи в трех вещах: воде, пастбище и огне".

Одновременно М. ас-Сибаи сужает понятие национализации. Он считает,

что имущество можно получить только с согласия его владельца и выплатить за

него соответствующую компенсацию.

Мустафа ас-Сибаи считал, что гарантии справедливого исламского

общества связаны с самим религиозным учением, верой в Аллаха, соблюдением

нравственных и моральных устоев в соответствия с предписаниями из Корана.

Кроме того, значительную поддержку при этом должны сыграть законодательные

меры и средства материальной обеспеченности населения. Причем,

законодательство может быть осуществлено в качестве гаранта за счет

функционирования четырех исламских институтов: хисбы (полиции нравов),

судопроизводства (работающего по принципу аль-кисас ("око за око"),

общественного порицания и бойкота, а также священной войны (против внешних

и внутренних врагов)[39].

Свой "исламский социализм" Мустафа ас-Сибаи противопоставлял как

капитализму, так и коммунизму. Он считал, что в последнем очень мало

внимания уделяется духовным вопросам и вообще это - «война классов и

постоянные политические чистки»[40].

Вне сомнения, концепция "исламского социализма" не нашла должного

внимания среди представителей "Братьев-мусульман" в силу ее идеологической

непопулярности. Тем не менее, отдельные положения из теоретических

воззрений данного идеолога исламского фундаментализма использовались

умеренным крылом "Ассоциации".

Таким образом, на основе выше сказанного можно сделать следующие

выводы. Исламский фундаментализм как религиозно-политическое течение был

обусловлен объективными причинами исторического развития Египта. Его

основатель и главный идеолог Хасан аль-Банна, сумел создать такую

концепцию, которая была понята самым беднейшим слоям населения и

импонировала интеллектуальным запросам национальной интеллигенции,

разочаровавшейся в капиталистическом развитии страны.

Среди идеологов исламского фундаментализма мы столкнулись с различными

теоретическими воззрениями по поводу создания «исламского порядка» и

«исламского государства». В частности, в работах Хасана аль-Банны

прослеживается более умеренная позиция по отношению к способам ведения

борьбы за создание справедливого исламского общества, нежели в трудах

Сейида Кутба, откровенно призывавшего к джихаду и насилию, террору и

убийству не только немусульманского населения, и но самих мусульман, не

относившихся в его понимании к самой передовой части правоверных адептов

ислама. Мустафа ас-Сибаи в книге «Социализм ислама» вообще предложил иной

вариант построения справедливого исламского общества.

По существу, основные положения современных воззрений исламских

фундаменталистов базируются на работах Хасана аль-Банны с некоторыми

дополнениями и отдельными положениями из трудов Сейида Кутба. Позднее

исламские экстремисты трансформировали идеи и лозунги панисламизма и

реформаторов, фундаменталистов провозгласив своей целью создание единого

государственного образования, объединяющего всех мусульман., выдвигая идею

надклассового и наднационального "мусульманского единства", всемирной

общности правоверных, стремятся к распространению своей деятельности на все

регионы, где, по их мнению, попираются права приверженцев ислама.

Современный исламский фундаментализм, базируется на идее "исламского

возрождения". При этом "возрожденчество" представляет собой процесс

усиления роли ислама во всех сферах жизни общества (политической,

экономической, в сфере бытовых отношений и т.д.), стремление к созданию

идеальной мусульманской уммы, функционирующей по законам Корана,

"неповрежденной" Сунны и основанному на них шариату.

Мусульманская умма (община единоверцев-мусульман, начиная от реальной

приходской, вплоть до общности мусульман целого государства, региона и даже

мира, независимо от этнических, расовых и иных отличий) выступает в

качестве главной мировоззренческой ценности в восприятии мусульманина-

радикала.

Очевидно, данная идея о справедливом обществе является утопией и

невыполнима на практике. История знает много примеров, к чему приводили

попытки насильственного внедрения ее в практику, в результате которого сами

идеи извращались и приводили к огромным жертвам. К утопии я отношу

положения о создании единого общества над классовыми принципами и

функционирующее на основе шариата. В современной действительности законы,

разработанные в других социальных условиях и времени ведут общество к

отставанию и падению в бездну нищеты.

Рассмотрение истории основных расколов в исламе свидетельствует об их,

в основном, политическом характере, а также о том, что "возрожденческие"

тенденции в стремлении "очистить" ислам, возвратиться к его "незамутненным"

истокам в мусульманстве носят перманентный характер, начиная с первого

хариджитского раскола и завершая появлением современных фундаменталистских

течений.

Расколы в исламе стали причиной появления многочисленных направлений,

течений, орденов, сект и различных толков. Их идеологические Установки,

провозглашающие необходимость бескомпромиссного противостояния миру

"неверных" вовне и миру "неистинной веры" внутри ислама, оказываются

тождественными по своему содержанию независимо от конкретно-исторических

условий. Построенные по такому принципу идеологемы являющиеся базовыми в

обосновании политической практики "раскольников", допускают и даже

предусматривают экстремистские методы борьбы со своими противниками,

включая террористические акции и открытые вооруженные столкновения

(низариты-ассасины, ранние ваххабиты, кавказские мюриды, многочисленные

современные экстремистские группировки).

На основании вышеизложенного, "исламский радикализм" можно определить

следующим образом: это идеологическая доктрина, основанная на утопических

идеях с предположением введения их в общество по принципу «цель оправдывает

средства». Закрепление тотального регулирования общественных отношений и

религиозного конфликта между т.н. «истинной верой» и «неверными» с

абсолютным социальным контролем может вызвать только негативную реакцию

общества и искажение истинных ценностей ислама.

Путь к справедливому обществу, основанному на принципах гуманности,

равенства и братства лежит через внутреннее совершенствование каждого

индивида. Лишь эволюционно можно достигнуть идеалов, провозглашенных

исламом. Сознательное применение насилия под прикрытием высоких лозунгов

является актом манипуляции общественным сознанием для достижения конкретных

политических целей.

Глава 2.

Исламский экстремизм и радикализм и их воздействие на национальную

безопасность России

2.1. Экспансия исламского радикализма на Северном Кавказе

В конце 70-х- начале 80-х годов в мусульманском мире наметилась

тенденция к усилению позиций исламского экстремизма и фундаментализма, что

в целом было обусловлено общей политизацией ислама (равно как и

исламизацией политики).

В современной научной литературе данной проблеме посвящено

значительное количество работ, в которых существующий феномен

рассматривается с различных позиций и именуется «исламский бум», «взрыв

традиционности», «возрождение ислама» и т.д. Но возможно, усиление

исламского фактора как такового следует считать объективной негативной

реакцией в первую очередь на вестернизацию восточного общества.

Усилению позиции ислама в странах мусульманского Востока способствовал

также ряд объективных факторов:

1) Причины общеполитического характера: поражения арабских стран в

войне с Израилем в 1967 году; кризис официальных идеологий; иранская

революция 1976 г. и внешнеполитическая деятельность тегеранского режима по

экспорту исламской революции; афганский кризис; арабский кризис после

вторжения Ирака в Куйвет и войны в Персидском заливе в 1989 г.; повышения

удельного веса региона Ближнего и Среднего Востока в системе международных

отношений; деятельность международных исламских институтов; расширение

внутриарабской миграции. Кроме того, долгое время негативное воздействие

оказывало палестинская проблема. До начало 1990-х годов особое

отрицательное влияние на ситуацию оказывало война в Ливане, где были

созданы благоприятные условие для возникновения различных исламских

экстремистских группировок.

Думается, особую роль сыграли изменения геополитической ситуации в

мире в целом после распада мировой социалистической системы и СССР.

Усиления позиции США в качестве единственного мирового «гегемона» стали

также своего рода катализатором отхода от европейских образцов и поиска

путей самобытного развития.

2) Конфликт различных типов цивилизаций – мусульманской и европейской,

проявившийся практически во всех сферах мусульманского общества и

показавший невозможность слепого копирование западного общества на

исламскую почву. Исторически большинство стран Ближнего Востока переживают

в настоящее время сложный этап. Недавний опыт прошедших десятилетий показал

несостоятельность заимствование как «капиталистического», так и

«социалистического» путей развития, неприемлемость их механического

копирования. Отказ от подобных стратегических установок, а также стремление

преодолеть традиционную для развивающихся стран социально-экономическую

отсталость и зависимость от ведущих мировых держав, привели к неодыкватной

акцентированности внимания на морально-нравственные ценности традиционного

общества на уровне политического руководства, так и силу стереотипов

мышления в сознание мусульман[41].

3) Современная социально-экономическая ситуация в странах Арабского

Востока характеризуется рядом общих особенностей: аграрное перенаселение и

наличие большого количества не задействованных в сельском хозяйстве рабочих

рук; слишком быстрая урбанизация городов за счёт выходцев из деревень;

невозможность обеспечить работой городское население, рост безработицы;

сильное имущественное расслоение в обществе.

Урбанизация в мусульманских странах отличается двумя особенностями. Во-

первых, в больших городах увеличение населения происходит не за счёт

естественного прироста (рождаемости), а вследствие миграции сельского

населения. Так называемые «пояса трущоб» стали повседневным явлением в

жизни больших мегаполисов региона. В частности, в том же Каире ещё в

середине 70-х годов около 250 тысяч человек проживало в «трущёбном поясе» -

на кладбище. Причём, около 60% населения города составляли мигранты из

деревень, пополнившие ряды «нищенских кварталов» столицы Египта[42].

4). Особую роль в усилении исламского фактора сыграла также общая

социально – экономическая разочарованность арабских народов (что вообще

харрактерно для развивающихся стран), вызванная провалом их надежд на

быстрое и успешное экономическое развитие после завоевания независимости.

Красивые лозунги о процветании и благополучии лидеров государств Арабского

Востока в 60-е годы, оказались несостоятельными. Хотя нет смысла упрекать

именно их в этом «неведении». По существу, за последние тридцать лет общая

ситуация в регионе вряд ли способствовала реализации поставленных целей и

идеалов. Ведь ни одна из заимствованных «моделей» не оправдала своих

ожиданий, что в свою очередь привело к поискам собственного – «исламского»

пути развития, включая «исламскую экономику», исламское государство.

5) Проблема легитимности власти. Потеря доверия к лидерам арабских

стран вызвал кризис легитимности правящих кругов региона. Данное

обстоятельство в первую очередь связано с неспособностью многих режимов

Арабского Востока обеспечить экономическое процветание и социальную

справедливость.

Характерной особенностью развития религиозной ситуации в России

следует считать то обстоятельство, что радикальный фундаментализм прижился

в основном в Чечне, Дагестане. Также присутствие ощущается в других

северокавказских республиках. Что касается центральной и западной части

региона, то там отмечаются проявления исключительно умеренного исламизма,

впрочем, и эта тенденция характерна только для небольшой части родственных

тюркских народов - карачаевцев и балкарцев. Например, Карачаево-Черкессия.

Здесь ваххабизм появляется в 1991 г. В это время в Малокарачаевском районе

осуществлялись попытки организовать исламистские структуры, противостоящие

Духовному управлению мусульман Ставропольского края: оргкомитет

мусульманских общин по строительству медресе в селе Учкекен был

преобразован в религиозно-общественное объединение "Ислам-Нюрю".

Наибольшая активность исламских экстремистов отмечалась осенью 1991 г.

в связи с деятельностью республиканского филиала "Исламской партии

возрождения", возглавляемой М. Биджиевым (Биджи-улу). Его попытка создать

новый духовный центр мусульман "Имамат Карачая", независимый от ДУМСК,

совпала с борьбой за выделение из состава Карачаево-Черкесии так называемой

Карачаевской Республики, за которую ратовали радикал-националисты из

общества "Джамагъат". 30 ноября 1991 г. в Доме Советов г. Карачаевска

состоялось собрание было объявлено I Съездом мусульман Карачая. На этом

"съезде" был провозглашен Имамат Карачая во главе с М. Биджиевым,

присвоившим себе звание Раис-Имама. Однако в декабре 1991 г. на

внеочередном съезде мусульман Карачаево-Черкесии и Ставрополья биджиевские

мероприятия были признаны незаконными, после чего он первоначально

перебрался в Малокарачаевский район, а затем в 1993 г. и вовсе покинул

Карачаево-Черкесию сторонников М. Биджиеваю Тем не менее, сторонники

Биджиева продолжили свою деятельность по созданию параллельного духовного

центра. В Совет Министров КЧР с просьбой о регистрации устава религиозно-

просветительского общества под разными наименованиями ("Аль-исламия",

"Вахид") неоднократно обращалась группа мусульман из с. Учкекен, члены ИПВ.

После официальных мотивированных отказов в регистрации общества ими было

незаконно захвачено здание медресе в Учкекене, которое стало центром

ваххабитских группировок в КЧР.

Основными местами их сосредоточения являются Малокарачаевский район,

г. Карачаевск, Карачаевский район. Кроме того, их деятельность отмечена в

Усть-Джегутинском, Хабезском и некоторых других районах. Общая численность

ваххабитской общины относительно невелика - порядка 500 человек. Вместе с

тем, не следует игнорировать такой характерной черты сегодняшнего

ваххабизма, как прозелитизм: нет никакого сомнения, что новообращенные и

дальше будут распространять свое учение, тем более, что росту численности

"исламистов" способствует тот факт, что вступающий в их ряды получает

щедрые денежные пособия[43].

Ваххабитские организации созданы и действуют также в Кабардино-

Балкарии. Так, наличие представителей этого движения зафиксировано в г.

Нальчике, населенных пунктах Эльбрусского и Чегемского районов. По

утверждению республиканской газеты "Советская молодежь", наиболее ярко

проявления ваххабизма ощущаются в Эльбрусском районе. Более полусотни

молодых людей подвержены его влиянию, чему способствует тяжелое социально-

экономическое положение, падение уровня жизни, безработица, криминализация

общества, ослабление государственной власти. Как подчеркивает газета, "под

влияние ваххабизма попадают самые различные люди в жизни, у которых имеются

различные проблемы, были нелады с законом". Приводятся слова президента КБР

В. Кокова о том, что "пример Чечни и дагестанские события должны стать

поучительными, и каждый, кто дорожит судьбой своего народа, должен понять,

что ваххабизм на самом деле - это смертельное зло"[44].

На примере КЧР и КБР видно, что больше всего приверженцев идеологии

ваххабизма здесь среди родственных тюркских народов - карачаевцев и

балкарцев, что, видимо, можно объяснить чувством ущемленности, возникшем у

них в результате сталинских репрессий и неудовлетворенности результатами

реабилитации. Впрочем, по сравнению с Дагестаном и Чечней, исламский

радикализм здесь, в основном, не вышел за рамки идеологической пропаганды,

практически полностью подпадает под категорию "умеренного", хотя в

средствах массовой информации и упоминались отдельные факты участия

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7