Русские заимствования в английском языке (Russian borrowings in English language)

Московию из многих стран тянутся послы с различными заданиями и

целями.

Политические причины обусловили поиски северных, торговых путей.

Начало регулярных отношений с Англией было положено в 1528 году,

когда в Англию заехали русские послы по пути в Испанию ко двору Карла

V. В делах английского двора упоминается о бывшей переписке между

российскими государями и английскими королями в правление Эдуарда VI,

1547 – 1554 гг., однако в архиве нет ни грамот, ни ответов. Итак,

систематические заимствования русских слов английским языком

начинаются во второй половине XVI века, когда устанавливаются прямые

политические и экономические отношения между Англией и Россией.

Причина англо-русских сближений – быстрый рост английского

империализма, его захватническая политика, борьба Англии с

Португалией, Испанией, Голландией и другими странами за захват новых

земель. Англии нужен был мощный флот, а своего леса для

кораблестроения у нее не было. Таким образом, в связи с развитием

капитализма в Англии и расширением морской торговли там возникает

интерес к Московскому государству.

Случайностью объясняет история торговый договор между Англией и

Россией, заключенный при Иване IV Грозном. В 1552 году один из

кораблей экспедиции Уиллоби – Ченслера посетил русские земли

(Холмогоры). В 1553 году английская экспедиция из трех кораблей

отправилась на поиски северного пути в Китай. Началом

непосредственного сближения России с Англией принято считать 24

августа 1553 года, когда впервые корабль английского короля Эдуарда

VI – «Эдуард Благое Предприятие» стал на якорь в гавани Св. Николая в

устье Северной Двины. Это был единственный уцелевший корабль

экспедиции, а его капитан Ричард Ченслер попал в Москву, был весьма

милостливо принят Иваном IV, вручил царю грамоту своего короля, а 15

марта 1554 года был отпущен из Москвы, получив хартию на право

монопольной торговли. Экспедиция, предпринятая Ченслером и его

спутниками, имела целью найти новые рынки сбыта, так как, по

свидетельству самих англичан, аенглийские товары имели мало спроса у

народов и в странах вокруг них, и было принято решение снарядить три

корабля для исследований и открытий в северных частях света.

Заинтересованность Англии в торговле с Россией была исключительно

велика. В 1554 году в Лондоне король Филипп и королева Мария

утвердили создание Московской компании («Moscow Company») английских

купцов, оставившей после себя множество записок о Московском

государстве XVI века. Эти записки представляют огромый интерес для

изучения общей истории англо-русских контактов, т. к. русских

источников того времени обнаружено очень мало. Московская торговая

компания имела целью установить и развивать торговлю с Московским

государством. Важный торговый путь через Белое море, впервые открытый

Ричардом Чанслером в 1553 году, сделал возможным установление

непосредственных контактов между Англией и Россией. Через два года

Московская компания получила разрешение на беспошлинную торговлю по

всей России. В Москву были отправлены послы и представители торговых

компаний. Северным путем, через Белое море в Холмогоры, а оттуда к

«царю Московии» стали приезжать купцы и предприниматели для

заключения торговых сделок. Английские купцы широко использовали

предоставленные им возможности, путешествуя через Россию в Персию и

Среднюю Азию. Уже в 1558 году, в год восшествия на престол королевы

Елизаветы I, Антони Дженкинсон достиг Бухары. С началом торговых

отношений у России с Англией завязываются регулярные и довольно

прочные (вплоть до 1649 года) политические и дипломатические связи.

Экономическое проникновение сопровождалось отправлением целого ряда

посольств. Английское правительство в XVI – XVII веках заботилось о

подготовке штата постоянных переводчиков с русского языка, которые

могли бы обслужить лондонские дипломатические канцелярии. В русских

архивах сохранился ряд документов об английских юношах, которые с

этой целью учились в русском государстве. Сохранились также

английские документы, удостоверявшие наличие в Лондоне официальных

переводчиков с русского языка; наряду с обычной переводческой работой

они исполняли также роль правительственных толмачей во время приездов

русских посольств. Помимо небольшой группы лиц, получавших

официальные поручения, связанные с их познаниями в русском языке, эти

познания распространялись в гораздо более широкой и, прежде всего,

купеческой среде. Многие из купцов и дипломатов обладали острой

наблюдательность. Они часто подолгу жили в Москве и старались усвоить

русский язык, ознакомится с русскими законами и обычаями. Приехавший

в Россию торговый агент лондонской «Moscow Company» в условиях

языковой изоляции тем легче усваивал русскую речь, чем меньше среди

русского населения распространено было знание английской речи, и

вскоре мог не только изъясняться по-русски, но и сделать коммерческую

запись на руском языке или разобраться в русском юридическом

документе. Таков был, например, Джон Меррик, игравший немалую роль в

истории дипломатических отношений московского и английского

государств во второй половине XVI века. Отец Джона Меррика вывез его

в Москву еще ребенком. Здесь он много лет жил в иноземной среде и

затем стал самостоятельным агентом лондонской торговой компании в

Москве и Ярославле. Его настолько хорошо знали в московских

правительственных кругах, что нередко давали ему весьма ответственные

поручения дипломатического характера. В своих английских письмах

Меррик любил щегольнуть каким-нибудь русским словечком или фразой. В

письме к Борису Годунову (1603) он пишет: «holop tvoi hospodarev to

the end of my days» /1, стр. 80/.

В течение последующих десятилетий после того, как между Англией и

русским государством были установлены дипломатические и торговые

связи, эти связи расширились благодаря покровительству Ивана

Грозного. Англичане пользовались особыми привилегиями в России:

английским купцам был подарен дом в Москве, здесь была организована

торговая компания, разрешена беспошлинная торговля, английские купцы

получили жалованные грамоты свободно с товарами приезжать во все

российские пристани, разъезжать по русским землям и жить на них. К

концу XVI века (1589 год) Борис Годунов в грамоте Елизавете I дает

разрешение только одним англичанам торговать в России. На русской

службе состоят английские врачи, аптекари, а позже военные и

корабельных дел мастера. К 1617 году в России жили 18 английских

купцов, торгующих своими товарами, а к 1626 году их было уже 22.

Торговым людям нужен был русский язык как средство общения. В

докладах английских дипломатов и купцов в их родной английский язык

все чаще вкрапливаются русские слова. По возвращении в Англию купцы и

предприниматели в своих отчетах подробно рассказывали о впечатлениях

от всего увиденного в России, часто употребляя в своих докладах

русские слова для обозначения предметов и понятий русской жизни.

Между русским царем Иваном IV Грозным (1530-1584) и английской

королевой Елизаветой I (1533-1603) возникла дипломатическая

переписка. Один из первых курьеров Елизаветы I и Ивана IV — Джером

Горсей (в России его звали Еремий Ульянов Хорший) впервые побывал в

России в 1573 году,а затем приезжал в Москву также в 1584, 1586 и

1592 годах. Он изучал русский язык, сопоставлял его с родственными

языками, сравнивал и оценивал: «Хотя у меня было только

посредственное знание грамматики и я только слегка знал греческий,

сходство последнего с русским помогло мне за короткий срок овладеть

им. Русский язык — самый богатый и изящный язык в мире».

Экономические, политические и чисто языковые причины объясняют то

усиленный интерес к чужой речи, то затухание такого интереса. Так,

чем меньше знали в чужих краях английский язык, тем более английские

торговые люди изучали языки других стран. Осведомленность в

английском языке деловых партнеров снимала потребность у англичан

изучать чужие языки. В XVI—XVII веках Англия проявила особый интерес

к русскому языку. По рассказам англичан, возвращавшихся к себе на

родину из Москвы, в этом были заинтересованы английские

правительственные круги, правительственные толмачи овладевали русской

речью. Джером Горсей отмечает интерес к русскому языку самой королевы

Елизаветы I. Рассматривая привезенную из Москвы привилегию английским

купцам, королева заинтересовалась красиво изукрашенной рукописью,

спрашивала какое звучание имеет та или иная буква. Русский язык

представлялся английской королеве «знаменитым и богатейшим языком в

мире» (the famous and most copious language of the world), не казался

он, не в пример некоторым современным преподавателям русского языка

за рубежом, и каким-то невероятно трудным языком. Возможно, русское

соотношение звуков и букв, очень простое по сравнению с английским

языком, позволило Елизавете сказать: «Я бы скоро научилась этому» (I

could quickly learn it). Следует отметить, что в эпоху Возрождения в

Англии и в аристократической и в купеческой среде было распространено

знание иностранных языков: джентльмен XVI века писал итальянские

стихи, говорил по-латыни и по-французски; странствующий купец знал

практически не менее четырех языков.

«Русская грамматика» Г. Лудольфа. Большинство русских

заимствований этого периода проникают в английский язык письменным

путем – через различные описания, отчеты, дневники англичан,

посетивших Россию. Очень многие из руссизмов того периода включены в

английские толковые словари. Конечно, значительная часть русских

заимствований появилась в английском языке вследствие трудности, а

подчас и невозможности передать словами английского языка то

своеобразие понятий, которые выражались русскими словами. Первые

источники русского языка для иноземцев, чужестранцев, или, как

принято говорить теперь, русского языка как иностранного, преподносят

русский язык в разговорном плане, так как главной целью было

стремление научить и научиться говорить по-русски. Примечателен

интерес к устной речи, к ее звуковой стороне. Появление в Англии XVII

века русских рукописей и словарей не может не свидетельствовать о

действительном интересе англичан к русской речи в эту эпоху, и

поэтому далеко не случайным является тот факт, что первая печатная

грамматика русского языка для иностранцев вышла в свет в Оксфорде в

конце того же столетия. Это была «Русская грамматика» («Grammatica

Russica») саксонского выходца Генриха Вильгельма Лудольфа (1655 –

1712), написанная по-латыни и представлявшая особенно большое

значение для истории культурных связей Русского государства со

странами Европы. Его ранние английские биографы упоминают, что он

приобрел некоторые знания русского языка в Англии прежде, чем ему

удалось совершить поездку в Россию в начаде 90-х годов XVII века.

Через несколько лет после своего возвращения в Англию он выпустил

свою замечательную книгу в Оксфорде. Книга содержит немало сведений о

нравах, природе, хозяйстве и культуре России конца XVII века. Автор

разграничивал старославянские и чисто русские элементы в речи. Он

обращает внимание, например, на то, что хотя пишется слово сегодня,

но произносится оно как севодна. Языковой материал не исчерпывается

грамматической частью: в книгу включены диалоги, главным образом на

бытовые темы, которые представляют собой, как и «Словарь Московитов»,

и «Русско-английский словарь» Р. Джемса, ценный материал по

разговорной русской речи. Заслуживают внимания лингвистические

принципы автора: Лудольф настаивает на том, чтобы права разговорного

языка были расширены, чтобы он стал употребительным в книгах, заменяя

отживающий церковнославянский язык. Генрих Лудольф правильно и

прозорливо понял те течения, те изменения, которые происходили в

русском языке XVII века.

Через слово иноземные авторы русских словарей стремились

познакомить с бытом, жизнью и историей русского народа и русской

страны, как бы тем самым демонстрируя неразрывность языка и истории,

социальную обусловленность языка и свое понимание этого важного

момента в науке о языке и в практике его преподавания. Изучая русский

язык, ученые-иноземцы записывали рассказы и суждения русских людей.

Г. Лудольф полагал, что его труд послужит купцам и

путешественникам. Скромно считая изучение разговорного языка только

введением в изучение языка, Лудольф стремился ввести страноведческие

элементы в изучение языка даже на этом первом этапе, справедливо

определяя их важность в процессе взаимообщения и взаимопонимания. Сам

же выбор русских слов, заимствованных английским языком, говорит об

определенном характере возникшего отношения (термины из делового,

дипломатического языка на уровне государственных, посольских

переговоров и названия предметов торговли). «Русская грамматика»

Лудольфа, действительно, ответила тем целям, для которых она

предназначалась автором; ею очень заинтересовался западноевропейский

ученый мир и ею широко пользовались также в практическом смысле в

течение нескольких десятилетий.

Русские заимствования и литература. Благодаря прочности и

надежности торговых отношений с Московском государстве в эту эпоху и

частым обменам людьми между обеими странами, в Англии XVI – XVII

веках даже среди широких кругов населения некоторые слова из русской

лексики использовались в английском языке не только для обозначения

предметов торговли, но употреблялись и в драматургических,

стихотворных, общественно-политических произведениях. Так, драматург

Томас Гейвуд упоминает о русском напитке квас («The Rush drinks

quasse») в своих пьесах «Похищение Лукреции» (The Rape of Lucrece,

1608) и «Вызов красоте» (The Challenge of Beauty, 1635); в первой из

них говорится также о русских, украшающих свои головные уборы

соболями («The Russ with sables furs his cap»). Упоминается квас

также у поэта Джорджа Тербервиля в его стихотворных посланиях из

Москвы, наряду с такими словами как мед ‘mead’ и однорядка

‘odnoriadka’. Ряд русских слов приводит Флетчер в своем сочинении о

Русском государстве (1598), сопровождая их толкованиями и

объяснениями, например, квас – «не что иное, как вода, заквашенная с

небольшой примесью солода»; однорядка – крестьянское «широкое платье,

которое спускается до самых пяток и подпоясано кушаком, из грубого

белого или синего сукна». Томас Нэш, писатель той же эпохи, подхватил

где-то русское местоимение наш, и оно запомнилось ему, благодаря

случайному созвучию с его именем. в своем памфлете (1596) он

прибегает к основанному на этом сходстве каламбуру, говоря, что он до

тех пор будет преследовать своих врагов, пока они не станут перед ним

на колени и не закричат: «помилуй нас» («Pomiloi Nash!») /1, стр.

80/. Многие русские слова вошли в словарный состав английского языка

и используются английскими писателями. Например: «across the street

and back the haunted creature strode, not groping as other men were

groping in that gloom but driven forward as though the faithful

George behind wielded a «knout». (Galsworthy.)

О некотором распространении русского языка в Англии в эту пору

свидетельствует также бывшее, вероятно, довольно значительным по тому

времени импортирование в Англию русской рукописной литературы и

начало переводческой деятельности англичен с русского языка. Одним из

наиболее ранних является, сделанный еще в 1558 году Ричардом

Джонсоном, очень точный перевод небольшого русского этнографического

сочинения XV века «О человецех незнаемых в восточной стране и о

языцех розных». Привозившиеся в Англию русские рукописные книги имели

своей целью прежде всего служить материалом для изучения русского

языка, поэтому среди них часто попадались азбуки и прописи, а другие

книги так или иначе использовались для учебных целей.

Классификация русских заимствований по обозначаемым понятиям. В

дошедших до нас воспоминаниях и описаниях Московского государства,

сделанных англичанами, встречается ряд русских слов, отражающих

особенности русского быта и государственного устройства. Проникшие в

английский язык в тот период слова по своему значению являются

различного рода наименованиями предметов торговли, названиями

правящих, сословных, должностных и подчиненных лиц, установлений,

названиями предметов обихода и географическими названиями.

Среди первых заимствований:

Наименования, связанные с государственным устройством, с

наименованиями правящих, сословных, должностных и подчиненных лиц:

czar (tzar) ‘царь’, voivode ‘воеовда’, knes ‘князь’, bojar ‘боярин’,

moujik ‘мужик’, cossack ‘казак’, opritchina ‘опритчина’, strelscy

‘стрелец’, starosta ‘староста’, ukase ‘указ’, kremlin ‘кремль’,

sotnia ‘сотня’, Raskolnik ‘раскольник’.

Обозначения мер веса, расстояний, денежных единиц: verst ‘верста’,

arshin ‘аршин’, pood ‘пуд’, sagene ‘сажень’, rouble ‘рубль’, copeck

‘копейка’, chervonets ‘червонец’.

Названия предметов одежды и продуктов питания, поражавших англичан

как экзотизмы: shuba ‘шуба’, kvass ‘квас’, morse ‘морс’, koumiss

‘кумыс’, shchi ‘щи’, borshch ‘борщ’, mead ‘мед’, calash ‘калач’,

shashlik ‘шашлык’, kissel ‘кисель’, vodka ‘водка’, starka ‘старка’,

nalivka ‘наливка’, nastoika ‘настойка’, bliny ‘блины’ , oladyi

‘оладьи’, okroshka ‘окрошка’.

Бытовые слова: troika ‘тройка’, izba ‘изба’, telega ‘телега’, peach

‘печь’, balalaika ‘балалайка’, bayan ‘баян’, samovar ‘самовар’,

tarantass ‘тарантас’, droshki ‘дрожки’, kibitka ‘кибитка’, makhorka

‘махорка’.

Названия природных особенностей России и некоторых животных: steppe

‘степь’, tundra ‘тундра’, taiga ‘тайга’, polinia ’полыня’, suslik

‘суслик’, borzoi ‘борзая’.

Религилзные наименования: molitva ‘молитва’, obednja ‘обедня’ и

другие безэквивалентные наименования русских реалий.

В дальнейшем в английском языке появились такие слова,

заимствованные из русского, как: kokoshnik ‘кокошник’, khorovod

‘хоровод’, beluga ‘белуга’, obrok ‘оброк’, zolotnik ‘золотник’,

otrezok ‘отрезок’, vedro ‘ведро’, matrioshka ‘матрешка’.

Значительная часть заимствований связана с обозначением

характерных для России явлений, ее природных особенностей и т.п.

Однако многие из них в английском языке с течением времени расширяют

свое значение в том смысле, что начинают уже применяться не только в

связи с Россией, но и вне этой связи. Так, например, слово степь

заимствуется как название специфического географического ландшафта

России и вначале употреблялось в английском языке только при описании

картин русской природы, путешествий по России. Впервые это слово

встречается в английском языке в 1671 году. Но с течением времени оно

приобретает значение географического термина и часто встречается в

специальной и даже художественной английской литературе: «These great

steppes which range along the feet of the Rocky Mountains» (Irving,

W. The Adventures of Capitain Bonnerville, 1849); «These rocky

steppes possess but few streams» (A.K. Jahuston Africa). Слово steppe

встречается в таких сочетаниях: steppe bird, steppe travelling и т.п.

Другие русские геаграфические термины тоже используются не только для

описания природных особенностей России. Например, слово тундра

встречается при описании географических особенностей Аляски. Слово

мамонт заимствовано английским языком как название доисторического

животного, впервые найденного в России. Слово mammoth входит в состав

сложного слова для обозначения дерева, растущего в Калифорнии mammoth

tree (велингтония), а также в состав имени собственного Mammoth Cave

(пещера в США, в штате Кентукки, открытая в 1809 году).

Англичане вывозили из России корабельный лес, пеньку для канатов,

парусину для парусов, а также меха, шкуры воск и красную рыбу.

Названия видов рыбы, прежде неизвестных англичанам, вошли в

английский язык и употребляются англичанами до сих пор: sterlet

‘стерлядь’, belouga ‘белуга’. Русские слова вышли за пределы деловых

донесений и вошли в словарь английского языка. Знакомство с русскими

и их жизнью приносило в язык заезжих торговых и посольских людей

наименования чисто русских реалий из разных сфер жизни, быта,

истории. Проникают в английский язык и некоторые специальные термины,

например: siberite (особый вид рубина), uralite (асбестовый сланец,

найденный на Урале). В технической специальной литературе встречается

термин nephtyanye astatki. В некоторых английских словарях приводится

astatki как refuse petroleum.

Конечно, скорее всего вживаются названия товаров и кушаний,

получивших распространение в Англии. Если до XVI века безусловное

распространение имело слово соболь ‘sable’, то с XVI века число

русизмов растет: квас, мед и неизвестное в русском языке астрахань

(astrakhan от географического названия «Астрахань» в значении

'каракуль'). Слова эти проникают из деловой речи в английский обиход,

в литературный и даже поэтический язык.

Позднее в Англии распространились слова самовар, икра, балалайка,

частушка, городки и т.д. Нетрудно заметить, что многие из этих слов

отражают особенности общественной жизни России, русского быта.

Однако характер русских слов и особенно характер их бытования в

английском языке говорит об отдаленности народов, об отсутствии

непосредственного общения, бытового соприкосновения, что наблюдалось

на юге славянских земель в общении славянских и, например, румынского

народов. Русизмы в английском языке не вживались в фольклор и не

обрастали образными фразеологическими сочетаниями. Это были отдельные

экзотизмы, проникавшие в общелитературный английский язык, в речевой

обиход не в результате широкого соприкосновения жизни народов, а

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9