Римское право

храма, а кто проигрывал, тому эта сумма возвращалась. Как уже было сказано,

деньги шли в пользу храма, и участвующий в процессе тем самым принимал

клятву, и проигрывавший подвергался мщению богов и не только терял залог,

но и сам мог быть принесен в жертву. Этот процесс был обставлен такими

моментами из-за того, что честный человек сразу все отдаст. Когда дело шло

о присвоении чего-нибудь, истец должен был принести с собой эту вещь или

часть ее. Процесс начинался тем, что истец держал в руках некоторую

определенную палочку. Вендикт произносил определенную форму и одновременно

накладывал на принесенную истцом вещь свою вендикту. Это действие

называлось вендиктацией. Ответчик, если хотел спорить, произносил то же

самое и тоже накладывал на вещь свою вендикту; тогда в дело вступал

магистрат. Он говорил оставить вещи, что и делали истец и ответчик. Тогда

следовал следующий диалог:

Истец обращается к ответчику: “На каком основании вы присваиваете эту

вещь?”, на что ответчик мог сказать, что это его право, а мог и высказать

свое основание. В таком случае истец обращался к ответчику с требованием

отдать вещь. Все это происходило в присутствии свидетелей, как правило,

пяти. Так заканчивалась первая стадия процесса, “ин юрэ”. Вторая стадия

называлась импедикция . Сам процесс шел позднее, и на нем рассматривались

уже доказательства. Речи произносили сами граждане. Истец доказывал

основания своих требований, ответчик доказывал, если имел возражения, свои

возражения, затем судья выносил решение. Таков был процесс. В законе по

этому поводу не было никаких детальных постановлений. Содержалось лишь

детальное постановление по поводу первой части. Аналогично решался вопрос и

при разрешении торговых обязательств. Позднее появились еще две формы

римского гражданского права. Если первая форма была секраментальной, то

вторая называлась “ ученость требования судьи ”. В этом процессе это была

упрощенная форма, установленная позднее. Штрафная сумма в пользу храма

здесь не назначалась, и стороны, установив предмет спора, испрашивали себе

судью у магистрата. Дело в том, что эта форма использовалась только в очень

точно установленных законом случаях, для защиты зиздербальных обязательств.

Если кто-то клятвенно обещал дать какую-то сумму, то тогда эта форма и

применялась для защиты, а также для раздела наследства или при получении

имущества. Форма здесь была такова:

истец говорит перед претором: “я утверждаю, что на основании спонсия

ты должен мне 10000 сестерциев и требую, чтобы ты мое требование

удовлетворил”, а ответчик говорит, что он не должен. Истец говорит: “так

как ты, ответчик, это отрицаешь, я требую назначения судьи”.

2 и 3 форма: кондикционный процесс.

Кондикция (с латыни - уведомлять). Форма этого процесса содержала

следующее утверждение:

Истец: “я утверждаю, что ты мне должен 10000 сестерциев. Я требую,

чтобы ты либо подтвердил, либо отверг это”. Если ответчик отрицал, то

истец: “я уведомляю тебя о встрече на тридцатый день для получения судьи”.

Через тридцать дней они приходили и требовали получения судьи. Такова была

форма, введенная сначала законом Силия в 1069 году, затем была введена

такая же форма на исследование определенной вещи. Закон Какуния об

исследовании определенной вещи также входил в эту форму. Это две

кондикционные формы. При сравнении с секраментальной это две более

упрощенные формы. Важно не ошибиться в произношении формул.

4 форма: процесс путем наложения руки.

Порядок этого процесса состоял в следующем: истец приводил ответчика

на суд и произносил определенную формулу перед претором и накладывал на это

лицо формулу: “так как тебя присудили и обязали дать мне 10000 сестерциев,

и так как ты, как следовало, мне не заплатил, то я по поводу 10000

сестерциев налагаю на тебя руку”. Эта форма была формой исполнительного

иска. В том случае, если ответчик уже проиграл и не платил, причем ответчик

эту руку снять сам с себя не мог (символическое действие, выражение

господства истца над ответчиком), а мог только просить заплатить за себя.

Если он в тот же момент не расплачивался, то истец мог тащить его к себе

домой и держать как кабального, чье положение в то время было очень тяжелым

(их заковывали в цепи), либо вести на провел , то есть на базарную площадь,

где ответчик выкрикивал сумму долга и просил граждан заплатить за него.

Если за него не платили, то можно было подать его в рабство, или, в

наихудшем случае, просто убить.

5 форма: процесс путем взятия залога.

В этой ситуации вообще не нужно было идти к претору. Истец приходил в

дом ответчика (по истечении дела произносилась какая-то торжественная

формула, которая до нас не дошла) и забирал понравившуюся ему вещь в

качестве залога и уносил. Это могло происходить даже в отсутствие

ответчика. Эта форма была строго ограничена рамками, применялась только в

некоторых случаях:

Солдаты в случае невыплаты жалования или фуража могли это делать;

Откупщики государственных податей (люди, которые платили государству за

кого-то, а потом взыскивали с него);

Если кто-то купил жертвенное животное и не платил денег.

Таковы пять форм закона. Таков ригисакционный процесс, сложившийся в

Древнем Риме. Наиболее регулируемый процесс произнесения формул и порядок

символических действий, совершаемых перед претором. Само разбирательство

перед судьями не было особо отрегулированным; все правила были закреплены

законом гораздо позднее, а до этого их не было в законе. Возникает вопрос:

в чем смысл этих действий, какова роль претора? Некоторые историки римского

права имеют мнение, что претор — надсмотрщик за тем, чтобы вендикты не

перешли “в рукопашную”, то есть слежение за порядком. Вендикты, об этом

пишет Гай, это прообраз копья, и при наложении их на вещь показывалось, что

вещь захвачена как бы в бою, и что вендикты готовы сражаться за нее дальше.

Задачей претора было перевести их готовность и стремление к столкновению на

путь мирного соглашения. Почему важны были эти секроментальные формулы?

Задачей претора было проверить у истца право на иск (оно возникало только

тогда, когда было закреплено в законе), и проверялось это тем, что и истец

и ответчик ссылались в точных формулах закона на этот закон. Если же они

ошибались в произнесении законной формулы, то это право не получало защиты.

Защищалось только то, что прямо было указано в законе — с одной стороны. С

другой стороны, если твое требование подходит под закон (под его формулу),

то дальше уже автоматически пройдет все это. Этот вопрос, с точки зрения

права, здесь решался. Значение первой стадии процесса, перед претором, было

велико. Здесь решалось, есть ли у истца право на иск или нет. Однако рядом

законов были внесены некоторые изменения в эти формулы в плане облегчения

участи ответчика, уже на стадии исполнения. Смягчалась участь кабальных (

нельзя заковывать ). Позднее с большими сложностями были связаны продажи в

рабство, позднее вообще прекратится. В середине республики формы

действовали, но уже в то время выяснилась их недостаточность. Недостатками

являлось то, что в свое время было их достоинством: они могли защитить

только те требования, которые точь в точь подходили по словам под формы

закона. Стали возникать такие формы, которые были совершенно не известны

обороту времен двенадцати таблиц. С другой стороны какие-то формы,

известные двенадцати таблицам, стали восприниматься как анахронизм. Все это

требовало изменения строя гражданского процесса. Первоначально этот

гражданский процесс возник в практике пилигримского претора, который не мог

использовать для рассмотрения своих споров с пилигримами “ригис” “акцио”,

поскольку на тех не распространялось цивильное право, поэтому он должен был

использовать иные формы гражданского процесса. Позднее он перешел в

практику претора городского. Новшеством этого процесса являлась активизация

роли претора. Если раньше роль претора сводилась только к тому, чтоб

следить за соблюдением обряда судопроизводства и тем, чтоб спорящие не

ошиблись в произношении форм закона, то теперь роль претора изменилась. Эта

форма закона вначале была введена в 1-ом веке до н.э. и она существовала

параллельно с ригисакционным процессом и лишь уже при императоре Августе

двумя законами Юлия она была введена в окончательный обиход, и вместе с

тем, было запрещено использование ригисакционных процессуальных кодов. В

“ригис акцио” тяжбующиеся должны были выразить свои претензии в точных

формулах закона, но если претензия не подходила под точный термин закона,

она не получала защиту. Теперь основное изменение заключалось в том, что

тяжбущиеся могли высказать свои претензии так, как они могли их высказать,

простыми словами, не обязательно согласуясь с законодательством. А уже от

претора зависело, дать ли дальнейший ход делу или нет. То есть прежде всего

мы видим изменение воли претора, если раньше он был статистиком и следил

только за тем, чтобы соблюдалось это законодательство, то теперь он мог

решить это дело очень существенно (он мог дать защиту всем отношениям),

дать иск в тех случаях, когда он прямо не предусматривался законом, с одной

стороны, а с другой стороны и за полную претензию, если он считал ее

справедливой, мог не дать ей ход. Если раньше формулы были в точных

терминах законодательства, то теперь задача составить формулу лежала на

плечах претора. Претор выслушивал стороны и дальше давал юридическую

квинтэссенцию этого спора. Писал судье особые записки, каким правилом

следует руководствоваться при решении этого дела. Эта записка называлась

формулой, а сам процесс — формулярным. Рассмотрим следующую форму

гражданского процесса, формулярного процесса. Форма была той мощью, вокруг

которой этот процесс вращался. Ей спрашивали стороны в стадии “ин юрэ”, она

служила для избранного судьи путеводной правовой нитью, по которой он

разрешал этот спор. То, что претор стал составлять формулы, а не

пользоваться формулами закона, открыло дверь для правотворчества претора.

Теперь претор в своих эдиктах писал формулы вновь созданных исков, и таки

образом граждане знали новые формулы. А претор тем самым расширял защиту

государства над какими-то правами граждан. В ряду такого значения формулы

рассмотрим основные части формулы. Составные части формулы:

Форма — условный приказ судье как с правовой точки зрения разрешить этот

вопрос. Начиналась она обычным назначением судьи: “пусть такой-то будет

судьей”. Затем следовали две основные части формулы.

Интерция. В ней претор излагал суть притязаний истца, саму суть спора.

Конденация. Заключала в себе приказание судье присудить или оправдать

ответчика в зависимости от выяснения тех или иных обстоятельств.

Форма оказывалась условно-повелительным предложением. Пусть Алл Агерий

— истец (условное обозначение), а Нуледий Негитий — ответчик (также

условно). Они обозначаются АА и НН. Если окажется, что раб Псих составляет

собственность АА, то здесь судья имеет право осудить НН, если нет,

оправдать. Под интенцией составляется предположение: если АА будет

доказывать, что раб Псих, и если ему удастся это доказать, то судья

присудит ему этого раба, если же нет, то оправдает. Здесь уже дана правовая

оценка вещи спора собственности, предмета спора (раб Псих). Такова

простейшая формула, простейший вариант формулы. Иногда в нее входили

дополнительные части:

Демонстрация. Она зачастую появлялась. Необходимо было изложить в формуле

предварительные отношения спорящих лиц. Допустим, был заключен договор о

займе между АА и НН, НН сумму долга не отдает, нужно написать: “если АА дал

НН взаймы 1000 сестерций”. Здесь есть изложение предыдущих отношений АА и

НН. Вот эта часть и называлась демонстрация, где излагались в формуле

взаимоотношения сторон, которые привели к спору.

Появлялась еще одна часть при исках о разделе общей собственности, о

разделе границ. Иногда, чтобы разделить, допустим, комнату, необходимо было

дать одной стороне больше, а другой выплатить компенсацию. Это использовали

еще Древние римляне. Чтоб поступить судье таким образом, необходимо было

указание в формуле. Оно писалось в этой части, которая называлась

адьюдикация — такая часть формулы, где указывалось, что судья вправе

поделить вещь в неравных пропорциях, а другой стороне выплатить

компенсацию.

Место, где эти важные части возникали — прескрипция иксерс, следовало

сразу за назначением судьи. Иногда следовало указать, что истец требует не

все, что причитается ему по данному обязательству, а лишь какую-то часть.

Например, договор об аренде на 5 лет. 2 года уже прошло, а арендатор не

платит. Истец хочет получить деньги, тогда совершались следующие действия.

Особенность римского процесса в том, что нельзя было требовать больше (при

требовании большего, но при недоказании обоснованности процесс

проигрывался, даже если было право на меньшую сумму). Было важно не

ошибиться в правильном исчислении иска. Здесь есть другая особенность:

нельзя предъявить тот же самый иск, что был у того же самого претора в том

же самом процессе, если он уже был разрешен. Как истребовать всю сумму?

Если истребовать часть, то и получишь лишь часть. А всю сумму платы ты не

можешь истребовать, так как срок платежа еще не вышел; может, арендатор еще

исправится и будет платить исправно. Чтобы выйти из этой тупиковой

ситуации, претор указывал, что истец требует не все, а лишь часть. Эта

часть формулы и называлась прескрипцией. Такова была прескрипция в пользу

истца, но иногда она была в пользу ответчика. Там заранее давалась защита в

пользу ответчика. Позднее такая прескрипция отпала. Что касается иксцепсии,

то это было очень важным моментом. Иксцепсия (букв. исключение) — та часть

формулы, в которой могли высказать свои возражения против искоответчика.

Римское право знало и факты, которые уничтожали иск, уничтожали право уже в

силу самого требования закона. Некоторые иксцепции не устанавливались в

новом законе. Тогда просить включить их в формулу было не нужно. Сам судья

был обязан знать и применить их в надлежащем случае. Так, например, если

ответчик уже выплатил сумму, которая с него причиталась, то сам этот факт

платежа обессиливал этот иск в силу закона. Мы должны принимать во внимание

факт платежа, если он доказывался ответчиком, в независимости от того,

указывалось это в формуле или нет. То есть были какие-то факты, в силу

закона обессиливавшие иск. Так вот, иксцепсия — не те факты. Иксцепсия — те

факты, которые принимались во внимание только по прямому указанию самого

претора, и поэтому они обязательно должны были быть включены в формулу.

Позднее наряду с формулами исков преторы стали публиковать формулы

иксцепсий. Позднее бывали случаи, когда те или иные иксцепсии вводились в

законодательный акт. Отличия иксцепсии от фактов “ин де юрэ” заключались в

том, что на факт “ин де юрэ” судья должен был обратить внимание сам, по

своей должности, а на иксцепсию обращал внимание, если та была в формуле.

Поэтому важно было для ответчика добиться включения иксцепсии в формулу.

Иксцепсия заключала в себе ссылку ответчика на какие-то факты, которые

обессиливали иск. Например, сделка все же была заключена, но истец при

заключении сделки допустил обман. Тогда при составлении формулы в нее

должна была быть включена иксцепсия соответствующего содержания. Необходимо

было доказать, что имел место злой умысел АА при заключении сделки, и тогда

ответчик выигрывал. Впрочем, Гай пишет, что возможны были ситуации, когда в

ответ на иксцепсию ответчика истец выдвигал еще какой-то аргумент и просил

включить его в формулу. Это аргумент назывался репликой, а возражение на

иксцепсию истца — репликацио. Оно также заключалось в формуле. Например,

ответчик говорит в качестве иксцепсии, что они договорились по этому спору

не обращаться в суд, а истец заявляет, что такой уговор имел место, но

позднее они решили, что в суд все-таки пойдут. Это тоже писалось претором в

формуле. В ответ на реплику могло появиться еще одно возражение ответчика,

которое он тоже просил включить в формулу — дупликацио, трипликацио.

Формула могла быть очень и очень громоздкой, так как все это включалось в

формулу. Таковы части формулы. Теперь рассмотрим общий процесс

судопроизводства, который похож на ригисакционный во многом. Изменилось

лишь содержание действий сторон. Общий ход остался прежним. Осталось

деление на “ин юрэ” и “ин юдицио” как перед претором, так и перед судьями,

присяжными. Перед претором теперь стороны высказывали в кратчайших словах

свои требования, а в простых словах высказывали суть дела, и при этом

претор их выслушивал и предлагал им формулу, которая отвечала сути их

требований. Поскольку претор часто сталкивался со всякими жизненными

ситуациями, у него уже были заготовлены доски с различными формулами и ему

оставалось только вписать туда имена и фамилии истца и ответчика. Но иногда

приходилось писать все заново. Суть спора в стадии “ин юрэ” становилась

очень важной. Здесь стороны спорили, чтобы претор отразил в своей формуле

все обстоятельства дела, которые были выгодны, с одной стороны, истцу, а с

другой стороны, ответчику. После того, как формула была составлена (этот

момент назывался констатация спора), они соглашались, что их спор будет

рассмотрен по этой формуле. Дальше уже тот же самый иск по той же самой

формуле к тому же самому лицу уже предъявить было нельзя. Вот в этом и

заключалась стадия “ин юрэ” в составлении формул. Дальше следовала стадия

юридицио. Опять назначались судьи (как правило, судья был один, простой

гражданин). Иногда судей было двое или трое. Причем различались две фигуры

судей: юдекс и арбитрий (арбитр). Арбитр возникал тогда, когда речь шла не

о применении нормы права, а о приведении сторон к какому-то соглашению.

Отсюда и пошел термин арбитраж как суд, когда судья вместе со сторонами

ищет какой-то компромисс, который удовлетворил бы и ту и другую сторону. К

тому времени появились две коллегии назначаемых судей: децемвиры и

цептумвиры . Они рассматривали дела о статусе, о гражданстве и о

наследстве. В стадии юридицио процесс не был формально урегулирован, хотя и

устанавливался определенный срок рассмотрения дела. Он должен был быть не

более 1.5 года. Если за 1.5 года стороны не удосужились придти к судье, то

процесс терял силу. При проведении процесса пользовались услугами адвокатов

и ораторов. Ораторы — те, кто произносили речи за стороны. Адвокаты

помогали сторонам своими правовыми советами. Появились тогда уже и

представители. Нужно отличать представителей от адвоката. Адвокаты только

давали советы или выступали с речью, но истец был тут же, а представители

нужны были тогда, когда истец или ответчик лично при всем своем желании не

мог прийти на суд, а рассмотреть дело было необходимо потому, что если ты

не приходил на суд, то проигрывал дело.

Были две фигуры представителей:

1. Когнитур – тот который назначался формально, в присутствии истца.

2. Прокуратор – мог назначаться неформально и об этом мог не знать сам

ответчик и даже истец, но в этом случае ты должен был предоставить

гарантии, что если ты проиграешь дело, то оплачиваешь судебные издержки

или, если ты выступаешь со стороны ответчика, обеспечить оплату самого

иска.

Позднее, правда, грань между когнитуром и прокуратором начала стираться.

Итак в суде стали появляться со своими адвокатами, а порой и со своими

представителями на суде, со своими свидетелями, поскольку основные

доказательства шли через свидетелей и дальше рассматривалось дело. Истец

доказывал то что он утверждал в формуле, а ответчик доказывал основания

своих возражений. После этого судья, выслушав речи ораторов, прочитав

заключения юристов с обоих сторон (каждая сторона должна была предоставить

свое заключение юриста, о том, как следует разрешить это дело), выносил

решение устно. Это решение, как правило, заключалось в некоторой сумме

денег и лишь в виде исключения можно было получить какую-то определенную

вещь. Если ответчик в течение 30 суток не оплатит, то он попадает к

выигравшему дело в кабалу (правда кабала сильно облегчилась к этому

времени: нельзя продавать в рабство, … , можно было только заставить его

отрабатывать долг). Появилась еще одна форма: реальная экзекуция, то есть

взыскание формы долга из вещей, из имущества путем продажи этих вещей. То

есть сам истец занимался продажей понравившихся вещей равной стоимости

приговора. Обжалования тогда еще не было. Можно было либо доказывать что

судья не произнес сентенцию (такое было возможно, судья мог сказать, что

не знает как разобраться с этим делом); это снова надо было идти к претору

и просить назначить; или (ведь преторов было много) идти к следующему

претору, после того как срок полномочий этого претора истек (вообще то это

делать было нельзя, но если это удавалось, то, в случае повторного

проигрыша, платить нужно было вдвое больше).

Иск, с материально-правовой точки зрения, – правовое требование

осуществляемое в судебном порядке. В случае нарушения того или иного

частного права, возникает право требования, которое можно осуществить в

судебном порядке.

В современной теории различают помимо иска в материально-правовом смысле,

существует иск в процессуальном смысле, так как право требования служит

причиной возбуждения судебной деятельности, то есть это требование

обращенное к претору о рассмотрении этого спора также называется иском.

Этот иск – понятие современное, а в древнем Риме эти два иска – понятия

неразрывно связанные. Если ты не имел материально-правового требования, то

ты не имел права возбудить дело, и наоборот.

Страницы: 1, 2, 3