Обычное право российской империи в 19 веке

в отношении податном , отбывании натуральных повинностей и т.п. (31)

В соответствии с Положением об управлении Туркестанского края за

оседлым сельским населением утверждались земли , состоящие в постоянном

потомственном его владении , пользовании и распоряжении (земли амляковые)

на установленных местным обычаем основаниях . Земли утверждались за

сельскими обществами или селениями , если сельское общество состояло из

нескольких селений , имеющих земли в своем отдельном владении . Воды для

орошения участков предоставлялись населению в пользование по обычаю .

Пользование землей , утвержденной за сельскими обществами или

селениями , могло быть общинным или подворно - участковым , что

определялось обычаем соответствующей местности .Также регулировался порядок

наследования земельных участков , принадлежащих туземцам , и раздела этих

участков . Отчуждение участка могло осуществляться только лицами , имеющими

право приобретать недвижимые земельные имущества в Туркестанском крае .

Статья 262 Положения содержала запрет «приобретения земель и вообще

недвижимых имуществ в Туркестанском крае лицам не принадлежащих к русскому

подданству , а равно всеми , за исключением туземцев , лицами

нехристианских вероисповеданий» . В данном случае закон понимал под

туземцами и евреев , с «незапамятных времен живущих в Туркестанском крае» и

их потомство . Допускалось приобретение земли и уроженцами сопредельных с

Туркестанским краем среднеазиатских государств . Такие сделки заключались

по правилам , установленным для купчих крепостей . Доказательствами прав

туземца на отчуждаемый участок были : крепостной акт , данная , если

участок выделен из земель сельского общества ; свидетельство уездного

начальника , выданное по постановлению уездного поземельно податного -

присутствия и основанное на «проверенном одним из должностных лиц уездной

администрации удостоверении местного , по нахождению имущества народного

судьи» .

Государственные земли , занимаемые кочевниками , предоставлялись в

бессрочное общественное пользование кочевников на основании обычаев и

правил Положения . Эти земли делились на зимовые стойбища , летние кочевья

и обрабатываемые земли . В 1910 в связи с активной переселенческой

политикой государства было предусмотрено , что земли , «могущие оказаться

излишними для кочевников» , переходят в ведение Главного управления

землеустройства и земледелия .Из этих земель главноуправляющий мог

образовывать переселенческие участки . Правда , закон требовал следить «за

наилучшим обеспечением интересов кочевого населения» . Этот небольшой

нюанс позволяет сделать достаточно значимые выводы о том , что политика

осторожного обращения с правилами коренных народов была следствием прежде

всего того , что уровень экономического развития еще не требовал от Империи

широкой экспансии в область хозяйственной и культурной жизни населения .

Отдельно изучались договоры и обязательства : обряды , сопровождающие

заключение и совершение договоров (могарыч , рукобитие , чаепитие , молитва

, еда земли и пр.) , значение свидетелей , способы обеспечения выполнения

договоров и обязательств , последствия их неисполнения . Собирались

сведения о видах договоров и обязательств , в том числе таких специфических

, как обычай помогать друг другу в полевых и других работах (помочи ,

толоки) . Особенно интересовал вопрос о существующих в разных местностях

артелях или товариществах , например , для приобретения сообща земли ,

сырья для изделий , совместного производства и сбыта , для общего

пользования тем или иным заведением , машиной , потребительские (харчевые)

и т.д. Специальное место в исследовательских программах занимали народные

названия , выражения , пословицы , легенды , песни , приметы , суеверия ,

относящиеся к тем или иным регулируемым обычаями отношениям .

Существенное место в разработке обычно - правовых сюжетов занимали

проблемы народной юстиции . При этом старались выяснить , каковы понятия

народа о суде , должен ли суд быть правовым скорым и равным для всех .

Выяснялись господствующие в данной местности формы народных судов (суд

стариков , соседей , сельского схода , суд братский , суд старшин или

старост) и их отношение к суду волостному . На базе проведенных

исследований и опыта волостных судов были сделаны выводы , что традиционная

юстиция действует на основании обычного права и ставит своей целью не

беспристрастное применение формальной законности (как орган судебной власти

в современном государстве) , а поиск справедливости , понимаемой как

наиболее целесообразное , с точки зрения сохранение жизнеспособности

данного социума , решение конфликта . При этом сама по себе норма обычного

права является вполне универсальной и в принципе исходит из формального

равенства всех подпадающих под ее действие субъектов .

Государственная и общинная юстиция не конкурируют , а дополняют друг

друга :первая игнорирует существо конфликта , концентрируясь на формальных

признаках возникших отношений , вторая в каждом случае стремится к наиболее

полному учету не поддающихся формализации обстоятельств .

По мнению современного французского исследователя традиционного

общества и его обычаев Н. Рулана , задача традиционного правосудия - «не

прибегать к заранее установленным нормам , а добиваться восстановления

общественного равновесия , нарушенного каким-либо потрясением . Такая

общественная структура решает конфликты внутри группы правом , а вне ее -

силой . Иначе говоря , речь может идти о правосудии только внутри группы .

Спорные вопросы решаются примирением сторон . (32) Среди форм народного

суда , обнаруженных на территории России , можно выделить две основные -

сельский суд в русской деревне и суд у горцев . В разбирательстве дел

сельский суд стремился к примирению сторон , решение выносилось на

основании норм обычного права . Формировался он согласно местным обычаям :

из всех членов общины (Архангельская губерния) , из соседей (Полтавская) ,

иногда - из старосты и «добросовестных» или «стариков» в количестве 2-3

человек .

Якуты сулились по своим обычаям в инородной управе по делам о

воровстве - краже , воровстве - мошенничестве , не превышающем 30 руб. И

совершенным впервые или во второй раз . Воровство на большую сумму или

совершенное в третий раз каралось по общим законам Империи . Первой

степенью словесной расправы считалось родовое управление . Иногда в силу

обычая стороны предпочитали представлять дело на рассмотрение «посредников»

, т.е. третейских судей , пользующихся особым уважением родовичей и

действующих помимо родового управления . Решения посредников приводились в

исполнение немедленно , а жалобы на них не принимались . В других делах

посредники роли не играли . (Степные думы не имели значения словесных судов

и в случае , если прибегали к их помощи , рассматривались как посредник .)

Второй степенью словесной расправы считалась инородная управа . Ею решали

дела между людьми разных стойбищ или жалобы на решения родового управления

. В племенах , где управа не учреждалась , соответствующие функции

выполнялись старостой .

Главной задачей словесной расправы было «прекращение частных между

инородцами не согласий и примирение сорящих на основании степных законов и

обычаев» . Даже при наличии другого решения словесного суда любой степени

стороны имели право «кончить дело мировою или через посредников» . Решение

каждой степени имело полную силу в том случае , если спорящие оставались им

довольны . Дело начиналось по жалобе истца . Если ответчик или свидетели

находились на промыслах или в отлучке не ближе трех дней хода ,

разбирательство могло быть отсрочено до их возвращения . Не допускалось

вызывать в городское полицейское управление для словесного разбирательства

людей , находящихся от города на расстоянии более двух дней хода . Дела ,

остановившиеся по указанным причинам , разбирал окружной исправник

(начальник) во время

разъездов для ревизии и следствия .

Члены общины и сами судьи считали , что «закон хорош на волостном

суде , а обычай - на сельской сходке» . В волостной суд передавались дела ,

которые сельский суд затруднялся разрешить самостоятельно . Предполагалось

,что для таких случаев не находилось подходящего обычая и , следовательно ,

приходилось прибегать к помощи закона . По мнению И. Оршанского , в данном

случае речь шла о вошедшей в традицию неприязни русского народа ко всем

вносимым из вне переменам : «Русский народ отказывается от предложенного

ему полуофициального суда , псевдонародного , и упорствует в применении

более для него удобной организации» . Надо сказать , подобная психология

судьи характеризует не только сельский , но и волостной суд , поэтому то ,

что будет сказано далее , относится в равной мере к тому и другому .

Закон поставил волостной суд в достаточно сложное положение , чем

обусловил не слишком большую его популярность среди крестьян . с одной

стороны , это был выборный суд , формируемый крестьянами независимо от

помещика и государственной администрации , что сразу ставило его в

подозрение администрации . С другой - он подлежал надзору съезда мировых

посредников и полиции , обязывался применять закон на ряду с обычаем , что

снижало доверие к нему со стороны крестьян . Оставаясь по своей природа

учреждением традиционным , волостной суд часто руководствовался в своих

решениях не законом и даже не обычаем , а просто функциональным значением

конкретного лица . При оценке личности в расчет принималась регулярность и

полнота уплаты податей . Круговая порука обусловила большое количество

телесных наказаний , налагаемых на крестьян по заявлениям сельских старост

о неуплате ими казенных и мирских денежных повинностей . В делах об

оскорблениях личная часть крестьянина оценивалась частью годового оклада

податей обиженного . Во многих местностях существовал обычай взыскивать за

обиду двойной оклад податей .

Предпочтительным при решении гражданских дел не стремление к тому ,

чтобы каждый получил безусловно все , что ему принадлежит или причитается

по условиям сделки , но «чтобы никому не было обидно» . Так при возмещении

ущерба , нанесенного при правомерном использовании вещей . действовали

принцип «грех пополам» . Если отец считался в обществе хорошим человеком ,

суд мог присудить ему половину требуемого и без доказательств , по принципу

: «Когда дело известно всему миру , на что тут доказательства ?» . Но кое-

какие доказательства все же учитывались , главным образом свидетельские

доказательства . Даже в расписке больше всего ценилась подпись свидетелей .

Конечно , в ряде волостей применялись и письменные доказательства , а

важной причиной предпочтения , отдаваемого устным доказательствам , была

неграмотность населения . Думается все же , что свидетели ценились еще и

потому , что сообщали свое и общественное мнение о человеке наряду с

известными фактами . Уголовное дело тоже понималось как «суждение о

личности обвиняемого вообще» . В таких делах широко применялось начало

примирения , например признавшийся в краже и прощенный потерпевшим мог

«отделаться» внушением , полученным от волостного суда , если до этого имел

хорошую репутацию . Презумпция невиновности в расчет не бралась : все

определялось значением обвиняемого «как члена мира , соседа , домохозяина ,

плательщика податей» .

В пореформенный период высказывались достаточно резкие осуждения в

адрес волостных судов и применяемого ими обычного права . Их противники

видели дефект в народном правосознании , и в частности в правосознании

народных судей , которые «не умели обобщить вопросов права и стремились

разрешить каждое дело по его обстоятельствам» . Однако на деле все было

гораздо сложнее . То , что в рамках своего социума крестьяне предпочитали

соображения целесообразности требованиям формальной законности , вовсе не

означало , что они вообще не имели представления о законе . После принятия

12 июля 1889 г. закона о земских участковых начальниках применение обычного

права при рассмотрении споров и уголовных дел среди крестьян сократилось :

к разрешению крестьянских дел этот закон привлек предводителей дворянства ,

уездных членов суда , почетных мировых судей , городских судей и земских

начальников . Все эти категории служащих усвоили отрицательное отношение к

обычному праву и чаще всего не утруждали себя обращением к нему при

рассмотрении споров . С другой стороны , членам уездных судов и прочим

перечисленным лицам законом предписывалось при отсутствии писанных норм

«констатировать существование местного обычая» . Им рекомендовалось

распознавать обычай следующими способами : «непосредственно из актов его

соблюдения , из достоверных показаний старожилов о его существовании , по

удостоверению сельского схода» . По последнему способу существовало даже

разъяснение Правительствующего Сената от 9 сентября 1887 г. №3365 . (35)

Особенности юридического быта горцев подробно исследовал М.

Ковалевский . Говоря о суде , он выделял в нем два основных принципа :

теологический и родовой . Теологический принцип проявлялся , по его мнению

, «в допущении сверхчувственной неземной силы в решении тяжб и совершении

сделок» . Особенно наглядно этот принцип проявляется в институте присяги .

Родовой принцип проявляется «в замене начала индивидуализма началом кровной

солидарности» . Солидарность родственников в сфере имущественных отношений

выражалась «в решительном преобладании общинно - родовой собственности над

собственностью личной» , а в сфере семейного права - «в безусловном

подчинении женщины до замужества отцу и старшему в роде отца , и после

замужества - мужу и старшему в роде мужа» . Женщины совершенно отстранялись

от наследования , а первенец как ближайший продолжатель рода занимал

привилегированное положение . В уголовном праве предполагалось участие

родственников в преследовании преступников , в платеже виры , композиции

.Существовало также «непосредственное преследование целым родом преступных

деяний , совершенных в родственной среде , и поручительство в доброй славе

обвиняемого , выражающееся в институте соприсяги» . (34)

По мере накопления эмпирического материала исследователи пытались

проводить сравнительно - правовые исследования , выделять некоторые общие

позиции и особенности в правовых обычаях разных регионов России .Так А.Я.

Ефименко считал , что в обычном праве Архангельской губернии можно выделить

общерусский , северно-русский и местный (чудской , финский) элементы . Для

раскрытия общеславянского начала он проводил параллель с обычным правом

малороссиян и древними русскими узаконениями . Так , резкое различие между

«великороссийской» и «малороссийской» семьей он видел в присущем первой

явлении «большаков» . В Малороссии их не было в следствии делимости семей .

В то же время некоторое сходство отмечалось в условиях заключения брака : в

обоих регионах требовалось согласие родителей . Правда , северные обычаи

давли больший простор для родительского произвола . В существующем в

губернии суде соседей А.Я. Ефименко видел явление , соответствующее

малороссийскому «заводу» или «изводу» Русской правды , который состоял из

12 человек и перед которым истец и ответчик разбирали свою тяжбу . (35)

Размышляя о причинах такого сходства , он писал : «Законодательная власть ,

стоявшая в древности близко к народу , не имевшая как в жизни , так и в

понятиях значительной розни к ним , узаконила народные обычаи , и только с

течением времени изменяла их , внося новые начала , вырабатывавшиеся по

мере развития общественной и государственной жизни . Неполнота всех

законодательных памятников древнего времени ясно свидетельствует о том ,

что во многих случаях , неразрешенных законом , судебная власть должна была

прибегать к помощи народных юридических обычаев» . Северорусское начало он

выводил через сравнение с обычным правом крестьян других северных губерний

, в особенности входящих в состав новгородских владений , а также с

памятниками северного русского права , прежде всего Псковской судной

грамотой . Финское начало он искал в сравнении со сходными обычаями

проживающих в губернии инородцев .

Ряд важных наблюдений был сделан в работах других исследователей

обычного права . Например , Н. Костров заметил , что вовсе не всегда обычаи

русских оказываются доминирующими и влияют на юридический быт других

народов . Так . на территории Якутии русские перенимали не только быт , но

и юридические обычаи якутов . Полностью объякученным оказалось тунгузское

племя долганов .

4 .Заключение .

Итак , к концу Х1Х в. русская юридическая наука накопила существенный

эмпирический материал по обычному праву и значительно преуспела в его

осмыслении . Такого рода исследования имели важное практическое значение ,

поскольку позволяли законодателю с большей долей вероятности предвидеть

судьбу тех или иных законодательных новелл , спрогнозировать , будут ли

исполняться принятые на основании закона решения волостных судов . К

сожалению обычное право не расценивалось должным образом как источник

законодательства , ему отводили более скромную роль норм . которыми может

пользоваться местная юстиция . Именно поэтому на практике неизбежно

возникали коллизии между нормой закона и нормой обычного права . Источником

такой коллизии чаще всего был принципиально отличный подход законна и

обычая к регулируемым отношениям . Ранее уже было упомянуто , что закон

стремится к утверждению принципов формального равенства , тогда как обычай

, живущий в народе , исходил из целесообразности , учета фактических

обстоятельств каждого дела и личности сторон в конфликте . Но если

формальное равенство имманентно праву . то что же в таком обычае остается

от права? Да то же самое формальное равенство . Только в обычае оно не

носит такого универсального характера .

Как ни странно , целью закона и обычая является одно и то же -

поддержание стабильности данного социума . В больших сообществах людей ,

каковым является государство , принцип формального равенства есть наиболее

экономичный путь к решению конфликтных ситуаций : представители судебной

власти просто не могут знать те подробности , которыми оперируют народные

судьи . Поэтому теоретически кажущееся противоречия между законом и обычаем

вполне объяснимо и разрешимо . На практике часто оказывалось , что принятые

исходя из принципов законодательства решения волостных и мировых судов не

признавались крестьянами , оценивались как «вредные интересам общества»

(имеется в виду - общины) . К числу коллизионных относились , в частности ,

дела о перемерах и переделах земель при подворно - наследственном

пользовании . Спорными здесь были земли захватные , расчищенные и введенные

крестьянами в земельный оборот . С течением времени на эти земли возникало

, согласно действующему законодательству , право давностного владения . С

точки зрения обычного права эти земли считались общественными ,

захваченными самовольно и «утверждать их за захватчиками было бы

несправедливо и во вред общества» . (36) Положения о крестьянах допускали

рассмотрение таких дел как на сельском сходе , так и волостном суде , и

получалось , что спор разрешался в тот момент , когда принималось решение о

том , в какой орган его передать .

Конечно , с одной стороны , лобовая атака на народные представления о

справедливости вряд ли была уместной , и здесь следует констатировать такт

, проявленный законодательством . С другой стороны , учет народного

менталитета и более четкое закрепление вопросов о подсудности , характере

доказательств , используемых местными судами , позволили бы избежать

некоторых конфликтов . Эти моменты не прошли незамеченными для

исследователей юридического быта народов России , трудам которых мы обязаны

тем , что в настоящее время есть возможность составить для себя достаточно

полную картину об обычном праве в Российской империи .

Сноски :

Старший научный сотрудник Института государства и права РАН , канд. Юрид.

Наук .

Цит. по : Леонтевич В.В. История либерализма в России . 1762-1914. М. 1995

, с.44

Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. 1. М. 1989 , с.165

См. : Горюшкин З. Руководство к познанию российского законодательства. М.

1811-1816 ; Рейц А.М. Опыт истории российских государственных и гражданских

законов. М., 1836 ; Станиславский А.Г. О ходе законоведения в России.

Казань 1853 ; Клобуцкий М. Исследование главных положений основных законов

Российской Империи в историческом их развитии . Харьков 1839 ; Неволин К.

Обозрение внешней истории русского законодательства . СПб., 1839-1840.

Платонов С.Ф. лекции по русской истории . М. 1993 , с. 614

Цит. по : Сыромятников Б.И. Законодательство императора Николая . В кн. :

Три века . Т. У1. М., 1995 , с. 75 .

Сыромятников Б.И Указ. Соч., с. 92

См. : Илларионов Н.С. Обычное право. Харьков, 1893. с. 2-3

См. : Барыков Ф.Л. Обычаи наследования у государственных крестьян . Б. г.

Б. м.

См. Чубинский П.П. Краткий очерк народно-юридических обычаев ; Кистяковский

А.Ф. Волостные суды , их история , практика и настоящее положение . - Труды

императорского географического общества .Т. У1. 1872 .

См. : Чепурский К. К вопросу о юридических обычаях . - Киевские

университетские известия 1. 1874 ; Ефименко П.С. Сборник народных

юридических обычаев Архангельской губернии . Архангельск , 1869 ;

Илларионов Н.С. Указ. Соч.

См. : Якушин Е.И обычное право . Материалы для библиографии . Вып. 1-4

Ярославль , 1875-1909 .

Пахман С.В. О современном движении в науке права . СПб. , 1982 ; Его же .

Обычное гражданское право в России . СПб. , 1877-1879 ; Ковалевский М.М.

Современный обычай и древний закон . М. , 1886 ; Его же . Общинное

землевладение , причины , ход и последствия его разложения . М. , 1879 ;

Его же . Закон и обычай на Кавказе . М. , 1890 .

Визбор К. , Гейдель М. Пособие по истории русского государства и права .

Одесса , 1898 , с. 4.

Илларионов Н.С. Указ. Соч. , с. 1.

Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права . Ростов-на-Дону ,

1995 , с. 109-111 .

См. :Лякуб П. Следует ли оставить за волостными судами право наказывать

телесно ? -Журнал гражданского и уголовного права . 1883 , кн. 1 с. 4.

Кистяковский Б.А. В защиту права - в Кн :Интеллигенция . Власть , Народ .

М. , 1993 , с. 155 .

Пахтан С.В. О значении личности в области гражданского права . - Журнал

гражданского и уголовного права , 1883 . кн. 1. с. 26-27 .

Пахман С.В. О современном движении в науке права .т СПб. , 1882 , с. 5 .

Оршанский И. Народный суд и народное право . - Журнал гражданского и

уголовного права , 1875 , кн. 3 .

Кистяковский Б. Право , как социальное явление . Б. г. Б. м. Отд. Оттиск из

:Вопросы права , 1911 , кн. У111(4) , с. 10-13 .

См. : Пеиражицкий Л.И. О женском равноправии . Пг. 1915 , с. 8 .

Муромцев С. Речь на первом съезде русских юристов .- Статьи и речи . Вып.

11 . М. , 1910 , с. 7 .

Ефименко П.С. Сборник народных обычаев Архангельской губернии . с. 194 ;

Его же Юридические обычаи лопарей , корелов и самоедов Архангельской

губернии .- Записки Императорского Русского географического общества по

отделению этнографии . СПб. , 1878 , №8 , с. 53-57 .

Оршанский И. Народный суд и народное право . - Журнал гражданского и

уголовного права , 1875 , кн. 4, с. 141-224 .

См. : - Журнал гражданского и уголовного права , 1875 , кн. 5 , с. 1-72 .

См. , Костров Н.А. Очерки юридического быта якутов . СПб. , 1878 , с. 4 и

др.

Власова И. В. Община и обычное право у русских крестьян Северного Приуралья

(ХУ11-Х1Х века) .-Русские : семейный и общественный быт . М. , 1991 , с. 65

.

См. , горский А.Д. Очерки экономического положения крестьян Северо-

восточной Руси . М. , 1960 .

См. , Швецов С.П. Формы общественного владения на Алтае . -В кн. Сборник

правоведения и общественных знаний . Т. 11. СПб. , 1893 , с. 150 .

См. : Rouland N. Antropologie Juriduque . Paris ? 1990 p.198 .

См. , Илларионов Н.С. Указ. Соч. с. 6 .

Ковалевский М.Пшавы. Этнографический очерк . -Юридический вестник , 1888 ,

№2 .

Ефименко П.С. Указ соч. , с. 236-281 .

Стефанович К.К. О сельском и волостном управлении в Западном крае . СПб. ,

1895 . с. 68-69 .

Страницы: 1, 2